Но так или иначе Шукшин своим творчеством заставил говорить о себе как о большом явлении в отечественной культуре. По крайней мере, в «Литературной России» (а мы, напомню, здесь рассматриваем сюжет – «Василий Шукшин в «Литературной России»). Правда, произошло это в последние полгода жизни писателя.
1973
В этом году в «Литературной России» были опубликованы четыре шукшинских рассказа. И при этом – ни одного сколько-нибудь заметного упоминания в критических статьях. Что ж, подробнее поговорим о рассказах. Тем более, поговорить есть о чём.
В течение трёх первых месяцев – с января по март – вышли три рассказа. Причём не миниатюр, не «юморесок» вроде «Трёх граций», а на разворот и больше.
Это нечастый случай в истории «ЛР», где старались не печатать слишком часто ни своих любимых авторов, ни литературных генералов, а здесь сравнительно молодой автор, и чуть ли не из номера в номер. Конечно, рассказы Шукшина оживляли газету, привлекали к ней читателя, но тем не менее…
Сотрудники газеты того времени оставили скупые сведения о Шукшине – авторе «Литературной России».
Вспоминает Александр Бобров («ЛР», 2008, № 6):
«Главным автором был Василий Макарович Шукшин. Он почему полюбил нашу «Лит. Россию». Рассказ у него появлялся – выходил тут же в свет через одну-две недели. Он ведь был начинающий автор, нетерпеливый, как дилетант. Напишет в командировке рассказ – охота, чтоб сразу вышел. Ну и выходил. Писал в дневнике: «Я не люблю мечтать. Я отмечтался». Смешно и грустно читать – был мечтателем, идеалистом, парнем по натуре. Редактировать в его рассказах ничего не приходилось, только если цензурная правка, а так они были цельные, отлитые».
Два замечания. Первое: Шукшина действительно почти до самой его смерти считали молодым, начинающим. Это заметно во многих статьях и рецензиях (не только опубликованных в «ЛР» того времени). Лишь «Калина красная» – и повесть и фильм – изменили это отношение. Второе: Александр Бобров упоминает о цензурной правке. Я пытался сверять прижизненные публикации рассказов Шукшина с теми, что изданы в 90-е годы в собрании сочинений. Разночтений не нашёл (но признаюсь, что не был очень усерден). Вообще тема «Шукшин-рассказчик и цензура» (о претензиях к некоторым его фильмах, к романам известно) ждёт своего исследователя.
А вот из воспоминаний Галины Васильевны Дробот, многолетнего завотделом прозы «Литературной России» (2001, № 24):
«…Наш отдел русской литературы был не просто редакционным отделом, но ещё и как бы литературным клубом. Помню, как «бегал» по моему кабинету Василий Шукшин, пока в зале крутили его «Печки-лавочки». В зал он не пошёл, объяснив: «Как примут – не знаю. Волнуюсь!»