и редакции «Нашего современника» («…С самого начала не утихали споры вокруг его творчества, книг и фильмов, появлялись статьи за статьями. Но, как всегда это бывает, самым прозорливым читателем и зрителем оказался народ. Он понял, что за напускной бравадой, за лукавым юмором, нелепицей и бестолковостью иных герое Василия Шукшина скрываются чистые, бессребренные, добрые души…»).
Есть два персональных слова прощания – «Истинно народный художник» Петра Проскурина и «Искал не сходства, а правды» Всеволода Санаева.
Проскурин: «…Василий Шукшин… Боже мой, как это по-русски, коротко и просто, размашисто ткнуться разгорячённым лицом в родную, желанную землю. Отдать ей своё тепло и навсегда замолкнуть… И Василий Шукшин вспыхнул на горизонте русской культуры ослепительно чистой, яркой звездой, прямо-таки сказочной россыпью дарований. Писатель, романист и драматург, режиссёр больших народных кинополотен, удивительный, неповторимый артист, умеющий в самой обыденной интонации сказать такую пронзительную, такую необходимую правду о простом человеке – не колоссе, не титане, а о простом русском человеке, что миллионы сердец смеялись и плакали. И замирали в едином порыве. Василию Шукшину было дано такое счастье…».
Санаев: «…Когда нас познакомили, он разговаривал со мной, а сам всё смотрел на мои руки. Говорит и вроде невзначай возьмёт меня за кисть, повернёт, пожмёт и опять смотрит. Потом он признался, что на роль отца в фильме «Ваш сын и брат» искал вначале кряжистого сибиряка, но мои руки его переубедили. Потому что во всём Шукшин искал не сходства, а правды. И всё, что он делал, делал настолько по правде, что… ну, вот прямо как в жизни. И сам играл так… Нет, «играл» не то слово. Он просто жил жизнью другого человека и десятки этих других жизней прожил целиком, а вот свою…»
Есть на этой странице и стихотворение… По-моему, написанные сразу после смерти известного человека поэтические строки чаще всего бывают слабыми в художественном отношении. Но здесь Евгению Евтушенко удалось создать именно произведение художественное – он удивительно точно, на мой взгляд, выбрал не только образы, но и форму стихотворения. Тяжеловесные строки словно падающие на гроб комья земли…
В искусстве уютно
быть сдобною булкой французской, но так не накормишь
ни вдов, ни калек, ни сирот.
Шукшин был горбушкой
с калиною красной вприкуску, черняшкою той,
без которой немыслим народ.
Шли медленно к гробу
почти от Тишинского рынка, и воздух, дыханьем колышим,
чуть слышно дрожал.
Как будто России
и совести нашей кровинка – весь в красной калине