— Я боюсь войти в мир, — сказал Волгин, — но твердо решил сделать этот шаг.
— Правильное решение, — ответил Ио. — Вы могли бы сидеть взаперти еще год, но все равно пришлось бы знакомиться с жизнью в гуще самой жизни. Иного пути нет.
— Говорите мне «ты», — попросил Волгин. — Мне это будет приятно. И вы тоже, — обратился он к Мэри и Владилену.
— Только в том случае, если вы поступите так же, — улыбнулся Ио. Люций считает вас своим сыном. Я много старше его — считайте меня вторым дедом. А Мэри — ваша сестра.
— А я буду вашим братом, — сказал Владилен. — Твоим братом, поправился он, и Волгина поразил необычайно красивый, глубокий тембр его голоса.
Он и раньше замечал, что голос Владилена отличается от других голосов чистотой и особенным, словно металлическим звуком.
— Мне кажется, что ты очень хорошо поешь, — сказал Волгин.
— Владилен, — ответил Люций, — один из лучших певцов нашего времени. У него редкий по красоте и силе голос.
— Но ведь он астроном!
— Ну и что из этого? — Владилен искренне удивился. — Разве астрономы не могут петь?
— Я понимаю Дмитрия, — сказал Мунций.
— Тебя удивляет, что Владилен, обладая таким голосом, не профессиональный певец, не правда ли?
— Да.
— Он не исключение, а скорей правило. В твое время люди ходили в театр, расположенный в городе, где они жили. Городов было много, а театров еще больше. Артисты были разными — одни более талантливы, другие менее. Большие таланты жили в больших городах, и тем, кто жил вдали от них, приходилось довольствоваться менее талантливым исполнением. У нас положение совсем иное. Зрелище, будь это опера или драматический спектакль, исполняется лучшими силами планеты. И каждый может увидеть и прослушать любую постановку в любое время. Это привело к тому, что многие, такие, как Владилен, исполняют ту или иную партию один раз. И, естественно, искусство не заполняет их жизнь. У них есть другая любимая профессия.
— Значит, у вас нет театров?
— Есть. Их много. Непосредственное общение артистов со зрителями необходимо. У нас есть профессиональные исполнители, которые полностью живут в искусстве. Но их выступления не увековечиваются. Иное дело Владилен и другие особо одаренные. Они исполняют то, что остается на века. Это уже не театр в обычном понимании.
— Могу я услышать тебя? — обратился Волгин к Владилену.
— Как только захочешь. Я исполнил около восемнадцати ролей в двенадцати операх. Прослушай любую. А если у тебя появится такое желание, то я буду петь только для тебя. Для дуэтов возьмем Мэри.
— Вы тоже поете?
— Почему «вы»? — засмеялась девушка.