Жены и возлюбленные французских королей (Шоссинан-Ногаре) - страница 7
Поскольку общество из корыстных побуждений и склонное к мимикрии широко подражало двору, то можно считать, что оно эволюционировало в ритме успехов королевской возлюбленной. В остальном же, не предназначавшемся для фавориток, роль монополизировала королева. И Анна Бретонская, и Екатерина Медичи, привнеся нравы бретонского и итальянского дворов, сыграли решающую роль в эволюции придворной культуры, в облагораживании и «итальянизации» всего французского общества. Но в целом именно благодаря фаворитке рождалось новое, она задавала тон, создавала образец, оказывала духовное влияние на творения искусства. И это совсем не пустая суетность – например, стиль Помпадур. Меценатка, покровительница писателей, поэтов и художников, она дарила творческое вдохновение. Король, без сомнения, тратил на нее большие средства, перестраивал дворцовые покои по ее замыслам для ее комфорта и удовольствия, устраивал балы, спектакли, пиршества, которые требовали участия актеров, танцоров, музыкантов, людей искусства всех жанров. А для удовлетворения ее потребностей в роскоши и красоте, и также для ее блеска в свете нужны были комедианты, поэты и льстецы. Она назначала пенсии литераторам, чтобы они пели ей дифирамбы, восхваляли ее прелести и добродетели. Она нанимала артистов, чтобы они развлекали короля – верное средство сохранить его и доставить удовольствие, – и мастеров для устроения и убранства любовного гнездышка, достойного суверена, в чем нашли выражение основные этапы творчества архитекторов (от Анета до Лувесьенна), декоративного искусства и французского эстетического стиля вообще. Ибо французы и парижане утвердили французский и парижский стили при дворе, где королевы-иностранки обрели возможность вводить подражание образцам их родины, что некоторым из них удалось с успехом.
Жанна-Антуанетта Пуассон (1721–1764), более известная как маркиза де Помпадур – официальная фаворитка (с 1745 г.) французского короля Людовика XV, которая на протяжении 20 лет имела огромное влияние на государственные дела, покровительствовала наукам и искусствам
Источник наслаждений, богиня мудрости и жрица любви, королевская возлюбленная иногда оказывалась в непредвиденной и скандальной ситуации, посягая на главную прерогативу королевы: обеспечение будущего династии. Единственный случай такого рода был воспринят как провокация, и Сен-Симон осудил дерзость подобной чрезмерности как проявление тирании в интимной жизни монарха. До своего брака с Марией Медичи бездетный Генрих IV дал Генриетте д’Антраг письменное обещание жениться на ней, но с оговоркой, что она непременно должна родить от него наследника престола. Но лишь Людовик XIV, не признававший никаких преград для собственных желаний, потребовал письменно узаконить своих бастардов от маркизы де Монтеспан, что давало им все права королевских детей, «рожденных в законном браке», и в порядке наследования закрепляло за ними право вступления на трон. Чрезвычайная, парадоксальная ситуация, хотя и вызванная особыми обстоятельствами. Впрочем, противоречия не редки, даже в документах встречается смещение иерархии. С фавориткой могли обходиться, как с истинной королевой Франции, она могла получить преимущества перед королевой и принцессами. По дворцовым законам физическая близость к особе короля определяла не только уровень вольности, но и реальный порядок рангов. Расположением апартаментов, продолжительностью и частотой общения, особенно в солярной архитектуре Версаля, устанавливалась своеобразная шкала ценности и маркировалось место и значимость каждого лица. Местоположение жилища отражало степень влиятельности своего обитателя при дворе, более высокую или более низкую, на что указывало соседство или отдаленность по отношению к королевским покоям. Возлюбленная проводила с королем больше времени, чем королева, которая обычно довольствовалась одним коротким визитом в день, поэтому комнаты фаворитки были смежными с апартаментами ее августейшего возлюбленного. В 1676 году в Версале королева занимала одиннадцать комнат в третьем этаже, а мадам де Монтеспан – двадцать комнат во втором. Много можно рассказать о том, что объединяло короля и королеву, короля и его возлюбленную, о силе той и другой, а также о борьбе придворных за увеличение их влияния. Впрочем, личной властью или вмешательством охраны король всегда мог принудить свое окружение – которое не осмеливалось ему перечить и иногда даже предупреждало его приказы – воздавать королевские почести фаворитке. Когда Генрих IV направился в Руан, чтобы поддержать Генеральные Штаты (1596), он настоял на том, чтобы городские советники и парламент Нормандии приняли Габриэль д’Эстре со всеми королевскими церемониями, а президент парламента Грулар произнес перед ней приветственную речь. Сестра короля, Екатерина Наваррская, присоединившаяся к королю в этой поездке, довольствовалась гораздо более скромными почестями.