Покровительство фаворитки выходило за рамки королевства, и дипломатия считалась с ее властью, от которой нередко зависело подписание договора или получение кредита, судьбы принцесс, война и мир. Иностранные послы, среди них и сам папский нунций, наносили ей первый визит и ей же передавали письма государей и послания папы. Она выступала арбитром при решении вопросов, находившихся в компетенции дипломатии или армии. Например, при династии Валуа Диана де Пуатье положила конец войне в Италии (Като-Камбрезийский мир, 3 апреля 1559 года), а при Людовике XV мадам де Помпадур назначала генералов и командовала ими. Ключевое положение фаворитки, с одной стороны, и ревность, задетое самолюбие и достоинство, с другой, создавали порой трудности и напряженность в отношениях с королевой, тем более что у жены было больше обязанностей в доме короля, чем у фаворитки. Будучи в подчиненном положении и служа королеве, фаворитка в то же время принимала услуги от самого короля. Если обычно королева отступала перед неудачей и смирялась с судьбой, то дофина, дофин и принцессы могли повести себя по-другому. Но король оставался их господином, и ему редко осмеливались открыто выказать досаду, пренебрежение или враждебность. Непокорные рисковали получить строгий выговор, подвергнуться опале или иному наказанию, от гнева короля никуда не скроешься. Дофина Мария-Антуанетта, слишком явно выступив против Дюбарри, официальной любовницы Людовика XV, получила холодное напоминание от своей матери, Марии-Терезы Австрийской, написавшей ей без обиняков: «Если король проявляет внимание к той или к иному, этого вполне достаточно, чтобы вы выказали тому человеку свое уважение…, не подвергая критике его достоинства». Любовь короля – это щит, достойный мастерства кузницы Вулкана, и этот щит мог защитить от любой опасности, даже от гнева обманутого мужа. Брантом повествует, как однажды Франциск I, желая переспать с одной из придворных дам, столкнулся с ее мужем, который вознамерился убить свою жену. Король потребовал, чтобы тот отступился от своего намерения под угрозой смерти. «Эта дама была счастлива, – добавляет Брантом, – обрести такого прекрасного победителя и защитника своей чести, поскольку никогда впоследствии ее муж не осмеливался возражать королю, но предоставил ему возможность поступать в отношении этой дамы неизменно по своему желанию». И глубокий моралист извлекает урок из этого анекдота: «Как многие идут на войну, дабы защищать свои земли, и воздвигают королевские гербы над своими дверями, так поступают и эти женщины великих королей, прибегая к их власти как к щиту, так что мужья не могут ничего возразить, ибо каждое слово возвращается к ним на лезвии клинка»