Меня выбивает из тела, как будто я наблюдаю за этим с другой стороны тропы. Мы сидим
на камне, бок о бок, касаясь руками, и я понимаю, что этот момент отпечатается в моей жизни
навсегда.
– В первый раз, когда я увидел тебя, – начинаю я, и он уже кивает, как будто знает, что
именно я собираюсь сказать.
– Да.
В груди сжимается.
– Я никогда не испытывал такого раньше.
– Я тоже.
Я поворачиваюсь к нему, и все происходит так быстро. Одну секунду он вглядывается в
мое лицо, а в другую – его губы оказываются на моих, теплые и гладкие, и это так здорово. Боже.
Я издаю какой– то неподконтрольный горловой звук. Он издает его в ответ, и рычание
превращается в смех, потому что он отстраняется от меня с самой большой улыбкой, которую
когда– либо видели небеса, а затем он возвращается, целуя меня сильнее и глубже, его ладони
опускаются на мою шею.
Его рот приоткрывается, и я чувствую пробный взмах его языка.
Под моими веками вспыхивает свет, настолько интенсивный, что я практически слышу
хлопающий звук. Это размягчается мой мозг, или наступает конец света, или, возможно, на нас
упал метеорит и это экстаз, который дарят мне, как последнее мгновение, перед тем как отправить
в чистилище, а его в место намного– намного лучше.
Это не первый его поцелуй – я знаю это – но первый настоящий.
Глава 9.
На обратном пути, я даже не знаю, куда деть свои руки, не говоря уже о путанице моих
эмоций. То, что только что произошло, отпечатается в каждой моей молекуле; уверен, что я
вспомню все чувства от каждого прикосновения, даже сорок лет спустя.
Мама всегда говорит мне считаться со своими чувствами. Поэтому, помимо
головокружения с желанием я чувствую:
Нервозность.
Неуверенность.
Отчаянное желание повторить это снова и поскорее
Но самые щекотливые эмоции бледнеют на фоне эйфории.
Я
Целовал
Себастиана.
Я чувствовал его губы на своих, и его язык, и его смех, звучащий эхом между нами. Мы
целовались снова и снова. Всеми способами. Быстро и грязно, медленно и глубоко, что заставляло
меня подумать о сексе, и длинных днях в безопасном укрытии чьей– то спальни. Он кусал мою
губу, и я отвечал так же, а затем он испускал звук, который я буду слышать отголосками эха среди
безумства своих мыслей до конца выходных. Это ощущалось…таким чертовски правильным. Как
будто все, что я делал раньше, с кем– то другим, не считалось в действительности поцелуями.
Возможно, это звучит глупо, но казалось, что каждая клеточка в моем теле была вовлечена в это.