От этого все, что я делал прежде, кажется каким– то выбеленным и трудным для воспоминания.
Мы целовались, пока холод не пробрался под нашу одежду.
Вообще– то, теперь, когда я думаю об этом, мы целовались, пока Себастиан не
отстранился, когда моя рука начала поигрывать с краем его рубашки.
Он говорил, что никогда ничем не занимался с парнем, но чисто механически это не ново
для него, и я готов поспорить, что у него были девушки. И тем не менее, нас обоих буквально
трясло от одного и того же маниакального голода, поэтому, возможно, для него все настолько же
отличалось, как и для меня.
Занимался ли он…сексом раньше? Полагаю, нет – уверен, что Отэм посмеялась бы и
сказала, что некоторые из детей– мормонов самые развратные в школе, но что– то в Себастиане
говорило мне, что он отличается в этом смысле, как будто, помимо того, чем мы занимались
сегодня, он следует тем самым правилам.
Но занялся бы он? Со мной?
Этот вопрос выпускает в мою кровь беспокойство и жар.
Очевидно, я опережаю события, но я возбужден и витаю в облаках, и не знаю, как все
будет дальше. Мы…встречаемся, или как? Даже если только тайно?
Мы встретимся с ним снова?
В моем воображении, мама отстукивает ногой на заднем плане, побуждая меня получше
приглядеться ко всему. Но мысль тут же испаряется. Ощущения после Себастиана еще такие
свежие.
Когда мы встали и отряхнулись, это было похоже, на прокол мыльного пузыря. Даже там,
на открытом воздухе, мы, казалось, были поистине одни. Но с каждым шагом, что мы спускаемся
с холма, растворяется все больше защитной пленки. Прово раскидывается перед нами, большой и
чистый.
Я не хочу уходить отсюда. Не хочу, возвращаться домой; и не имеет значения, как сильно я
люблю свой дом и семью, и спальню, и музыку, мне больше нравится проводить время с ним.
Себастиан предсказуемо тихий. Он идет на безопасном расстоянии от меня, на расстоянии
вытянутой руки, опустив взгляд на точку, куда наступает его стопа на тропе. Уверен, он в еще
большем внутреннем раздрае, чем я, но я сам запутался, и кажется трудным придумать, что еще
сказать, должны ли мы вообще говорить о том, чем только что занимались?
В подобной постпоцелуйной ситуации с девушками – мой единственный опыт свиданий в
Прово – мы бы держались за руки, а я бы контролировал свое тело, пока мы спускались в город.
Несомненно, это же подходит и к парням, но не к парням– мормонам, которые – судя по нашему
молчанию и отсутствию прикосновений, можно подумать, что мы одновременно это осознали –