Неподалёку от дома в будке обитала большая рыжая собака. Она сидела на цепи, но не лаяла и не кусалась, а только хотела, чтобы ей чесали бока и брюхо. Когда Паша принялся за это дело, она начала крутиться и вертеться, повизгивая от радости, и даже уткнулась носом в собственный зад, сложившись при этом практически пополам. Шерсть была очень густая и летела во все стороны. Пёс общением с Пашей остался очень доволен и призывно вилял хвостом каждый раз, когда мы проходили мимо будки. Ещё чуть дальше располагалась конюшня, где жила одинокая лошадка-пони. Своей красотой она сразила Пашу наповал, и при каждой возможности мы делали крюк в сторону конюшни, чтобы гладить лошадку и кормить стеблями травы. Хотела она сорвать губами и яблоки, нарисованные на Пашиной футболке, но тот вовремя отпрянул. Животное сразу научилось узнавать нас по шагам и ржанием давало понять, что ни травы, ни ласки в этом мире не бывает слишком много. Чистоту в конюшне поддерживали малайские интерны, и они же задавали лошади корм.
Первая ночь на новом месте прошла хорошо. Спать на полу нам уже было не привыкать, да и одеял было достаточно много, чтобы устроить удобную лежанку. На следующий день мы быстро собрались, морально подготовились к работе и отправились на завтрак вместе с Гонгом. Как ни странно, кроме нас никого ещё не было, но это было даже к лучшему, так как не пришлось конкурировать за еду с десятью рослыми корейскими хлопцами. Помимо риса, давали рыбу и соленья, но мы так наелись за ужином, что оставили практически всю еду нетронутой. Студенты подтянулись уже ближе к концу завтрака. Постящиеся интерны ели затемно у себя в комнате, и их никто не ждал. Первым заданием была прополка газона. Дело в том, что ферма «Тагам» была образцово-показательной. Мистер Канг гордился своим детищем и требовал, чтобы территория выглядела идеально. Газон должен был быть ровным, и наличие в нем помимо травы разнообразных сорняков мистера Канга раздражало, как прыщ на подбородке. На борьбу с этой напастью были брошены все силы — как наши, так и малайские. Интернов, как я уже упоминала, было четверо. Гонг ласково звал их «наши малайские сёстры». Всемером мы принялись возиться на газоне, стараясь выдёргивать сорняки, не затрагивая при этом траву. Конечно, ни о каком вырывании с корнями здесь речи ни шло: так, отщипывали понемногу, иначе ведь можно было испортить всю красоту. Пожалуй, из всех бессмысленных занятий, с которыми мне на своём веку так или иначе удалось ознакомиться, прополка газона — ещё и самое скучное. Бороться со скукой я пыталась с помощью интернов, хотя беседа налаживалась с трудом. На мои вопросы о том, какую еду нам следует обязательно попробовать в Малайзии, девушки загадочно улыбались и отвечали, что рис бывает разный. Зато мы узнали, что есть вещи и похуже прополки газона: не далее как вчера они целый день потратили на уничтожение сорняков вокруг камней и на пешеходных дорожках. Пока мы болтали, Гонг был занят самоотверженным пропалыванием самых труднодоступных мест, и потому для диалога был недоступен.