Стергиос обхватил ее затылок.
— Открой рот для меня, — прохрипел он, наклоняясь.
Джоди сжала губы, но Стергиоса это не остановило. Его поцелуй разжег в ней огонь с новой силой. Он знал, как к ней прикасаться, чтобы еще сильнее возбудить. Стергиос был ее первым и самым лучшим любовником, ни один мужчина не мог с ним сравниться.
Джоди хотелось в его объятиях испытать все, что он готов ей дать, но она боялась. Этот человек почти погубил ее, когда они были близки.
— Мы не можем, — сказала она. — Мы не должны!
— Я знаю.
Стергиос обхватил ее за талию и приподнял. Джоди вцепилась в его плечи, и он помог ей обвить ногами его бедра. Она увидела первобытное желание в его глазах, когда он нес ее к себе.
В спальне он бросил ее на кровать. Джоди не успела ощутить прохладу белых простыней. Стергиос накрыл ее своим горячим телом.
Он прижал руки женщины к матрасу над ее головой. Джоди стала извиваться.
— Ты об этом пожалеешь, — предупредила она.
— Ты сама во всем виновата, — заявил Стергиос, уткнувшись лицом в ее шею.
Она замерла:
— Я?
Он освободил руки Джоди и обхватил ладонями ее груди. Его прикосновения были нетерпеливыми и властными.
— Ты не желаешь быть незаметной, — пробормотал Стергиос.
Джоди выгнула спину, когда он начал гладить пальцами ее чувствительные соски.
— Замолчи.
— Живя в поместье, ты всегда одевалась вызывающе. — Его руки скользнули к ее талии. — Яркие цвета. Все, что угодно, лишь бы привлечь мое внимание. И возбудить мое воображение.
Лицо Джоди залила краска. Неужели ее поведение было таким очевидным? И сегодня она вернулась к старым привычкам, даже не заметив этого. Не стоило его дразнить, но она хотела, чтобы Стергиос ее заметил. Чтобы снова овладел ею. Она всегда желала быть центром его мира. Самым важным человеком в его жизни. Но все напрасно. Она олицетворяет то, что он не хочет видеть в женщине. В своей жене.
— Ты мучила меня долгие годы, — признался Стергиос. — Каждый раз, когда ты заходила в комнату, мне приходилось уходить.
О чем он говорит? Джоди не могла сосредоточиться, когда он смотрел на нее прожигающим взглядом.
Стергиос поднял подол ночной рубашки Джоди и припал губами к ее дрожащему животу. Его теплое дыхание обдувало ее кожу, заставляя содрогаться от возбуждения.
— Когда мы собирались за одним столом, я садился так, чтобы не видеть тебя.
Наконец он сорвал с нее ночную рубашку. Джоди лежала под ним обнаженная. В его полной власти. Ее тело извивалось, предвкушая его горячие прикосновения.
— Я не смог излечиться от этого влечения, — продолжал Стергиос, прикоснувшись губами к ее груди.