— Твой запах, — рявкнула я. — Он чувствует твой запах на мне.
— Мало мне твоих поклонников, так еще и конь, — процедил он.
— Я думаю, нужно всех отправить в школу, Северус, — приказала я ему.
— Да, ты права, — согласился он со мной и пошел в сторону толпы.
Я погладила Пегаса по крыльям и спросила:
— Ну и как мне теперь тебя звать?
Я обошла его и погладила по гриве.
— Буцефал, ну, если ты сам меня просишь, то я только за, — задумчиво произнесла я.
Я сняла свою мантию и кинула на спину Пегаса. Одним рывком залезла на него и похлопала по его спине.
— Давай мы с тобой полетаем? — спросила я его.
Пегас расправил свои мощные крылья и взмыл в воздух. Мое сердце бешено колотилось от прилива адреналина. Мы пролетели через озеро и умчались в лес.
На Востоке существует поверье, что птицы не умеют грустить, так как награждены вечной свободой. Когда они в чем-то разочаровываются, то надолго улетают в небо. Чем выше, тем лучше. Летят с уверенностью в том, что под порывами ветра высохнут слёзы, а стремительный полет приблизит их к новому счастью.
Вернулись только ближе к вечеру. Я пристроила его к Хагриду.
Одновременно смех и слёзы. Это чувство не описать словами, когда ты паришь над всем миром. Чем выше полёт, тем страшней и опасней падение.
Звёзды, — тихо прошептала я. –Паришь, без звука в чёрном небе, и только звёзды кругом…
Я почувствовал облегчение, поднявшись над землей. Так я избавилась и от борьбы, и от поражений. Было так приятно просто прекратить думать и молча лететь во тьме к огням, мерцавшим вдали над Хогсмидом.
Меня просто переполняли чувства. У меня всегда перехватывало дыхание, когда я летала, когда резко маневрировала и мое сердце просто бешено колотилось от адреналина.
«О, как это давно было!» — вспомнила я.
Мой Пегас, подаренный отцом, умер два года назад, и я так и не нашла ему замену.
Но теперь у меня появился Буцефал.
И только сейчас я вспомнила про игру.
— Хагрид, а как там игра закончилась? — спросила я его.
— Ах, ничья, мисс Персиваль, — грустно ответил он.
Я тоже, конечно, расстроилась, так как нам нужны были баллы, и я хотела, чтобы Северус все же побегал голым.
«Ну что, тогда профессору долг отдавать не нужно, можно пойти и выспаться наконец!» — подумала я и направилась в свои покои, переполненная чувством счастья.
Утром за завтраком я встретилась с грозным взглядом профессора. Он молча пил кофе и не разговаривал.
«Видать, ждал меня вчера», — подумала я.
Но он не пришел ни вечером, ни на следующий день, ни через неделю.
Я стала нервной из-за его поведения. Он молчал, когда встречался со мной в коридоре, в большом зале просто игнорировал, а на собраниях фыркал на мои высказывания.