— Это звучит мило. — Мои руки опускаются ниже к твердой плоскости в нижней части его пресса. Стриптизерши часто болтают со своими клиентами. Некоторые из них приходят не только для прикосновений. Они хотят поговорить и пофлиртовать. Использовать нас вместо психотерапевтов, а затем трахнуть. Разговоры заменяют прелюдию.
Внушаю себе, что именно поэтому я и говорю с этим человеком. А не по какой-либо другой причине. Не потому, что я хочу.
— Это продолжалось, — говорит он, — некоторое время. Я был потерян в ней. Хотел уйти жить в джунгли.
— А потом ты вырос и понял, что уже там находишься.
Его улыбка приятная, но хитрая. Ему нравится это.
— Это то, где мы находимся? Джунгли?
— Грунт сделан из бетона, а деревья полны стекла. Но есть и змеи. И охотники.
— Я думал, что это лишь история, — говорит он.
— Это мощный рассказ.
Он о жизни и смерти. О выживании. Есть не так много вещей, которые могут меня запереть в комнате, в основном это чтение. И танцы. Я оказываюсь в другом мире, подальше от той жизни, но по-прежнему остаюсь верной себе. Все еще провожу большую часть времени за чтением и танцами.
И я все еще заперта, но уже по-другому.
Он выглядит слишком любопытным.
— А какая история у тебя? — бормочет он.
— Банальная история. Неблагополучная семья. Я сбежала. Стала стриптизершей. — Пожимаю плечами. Это облегченная версия правды.
Неудовлетворенный моим ответом, он хмурится, и глубокая морщина пролегает между бровей. Это заставляет его выглядеть моложе, а щетина и развязное поведение могут указывать на его размер. Не похоже, что он жалеет меня. Но выглядит загадочно. Словно хочет что-то выяснить.
VIP зал действительно является миниатюрой «Гранда». И его колени — это моя сцена. Я чувствую твердость его бедер под своей задницей. Сижу с расставленными ногами, держа руки перед собой. Мой подбородок приподнят и полностью открыт дня него. Здесь темно, но освещение спроектировано таким образом, что он может видеть мое тело с близкого расстояния. Но он — исключение, потому что смотрит не на него. Его взгляд направлен на мои глаза, и я почти перестаю дышать из-за дикости, мелькающей в его взгляде.
И мне необходимо переключить это внимание от себя.
— Что же ты хочешь, Кип? Что тебе нравится? — темные ресницы скрывают глаза.
— Я бы хотел узнать твое настоящее имя.
— Это не продается. — Я по-прежнему не понимаю, по какой причине даже задумывалась о том, чтобы сказать ему. Он почти ускользает. И является сывороткой правды для меня, а это опаснее всего.
— Хани…
— Я здесь, потому что ты мне платишь, — я из последних сил пытаюсь его оттолкнуть. Отчаянно пытаюсь скрыть. — Не забывай этого.