Однако мои слова хоть и возымели свое успокаивающее действие – мужик затих, слушая, но пауза продолжалась ненадолго. Не свезло мне, ибо в этот миг полог приоткрылся и кто-то сунулся вовнутрь. Я, не оборачиваясь, прошипел, чтобы он убирался обратно, но было поздно, плюгавый с новой силой заорал нечто нечленораздельное и я даже не мог понять, что именно. Вдобавок, на губах его выступила пена, что тоже дурной признак. Да и тесаком своим он замахал пуще прежнего.
Я вновь заговорил, увещевая для начала опустить нож, при виде которого царевна того и гляди лишится чувств. А ведь удержать он ее одной рукой не сможет. Кроме того, позади него на ковре навалена куча подушек. Стоит сделать шаг назад, как он поневоле запнется и, пытаясь удержать равновесие, махнет своим кинжалом куда ни попадя и что тогда?...
Слова старался выговаривать неторопливо, выдерживая слегка укоризненный тон – ласковый дедуля беседует с любимым внуком. Одна беда – внучок слишком близок к истерике, можно сказать, в шаге от нее, и голосу разума внимать никак не желает. Нет, не так. Почти не внимает, поскольку руку с ножом все-таки опустил, перестав им махать.
Ура? Не тут-то было. Опасность не миновала. Ксюша, как я успел подметить, и впрямь находилась на грани обморока. Держалась изо всех сил, кусая губы, но глаза так и норовили закатиться – того и гляди упадет. А если этот придурок инстинктивно ринется поддержать ее и попытается ухватить обеими руками, забыв про тесак в одной из них?…
– А теперь слушай дальше, – пошел я на второй круг. – Я, князь Мак-Альпин, всегда и везде держал свое слово, кому бы его ни давал. Ныне я даю его тебе и клянусь….
И тут я подметил некое шевеление позади мужика, у задней стены шатра. В полумраке не особо разглядеть, но что это Галчонок, я угадал. И в руке у тайной телохранительницы тускло блеснуло лезвие ножа. Кажется, девчонка намеревается метнуть его в мужика. Как я и учил.
Вот блин горелый! А если смажет? Ксения ведь совсем рядом. И знак не подашь – тогда мужик обернется и получится еще хуже. Продолжая увещевать его, я еле заметно отрицательно покачал головой, стараясь подсказать Галчонку, чтоб подождала, не торопилась. Говорил по-прежнему спокойно, мягко и чуточку устало, давая понять, будто у меня и без него забот невпроворот, и он мне абсолютно не нужен. Слова соответствовали тону.
– Поверь, меня не интересует ни твоя жизнь, ни твоя дальнейшая судьба. Сейчас для меня главное – добраться обратно до Москвы. Но добраться не одному, а вместе с царевной, Федором Борисовичем, – начал я обстоятельный перечень, но… договорить не вышло.