– И как токмо ты отважился на таковское, – умиленно бормотал он. – И ведь не послушался меня.
– Читал некогда трактат Сунь-цзы об искусстве войны, вот кое-что и запомнилось, – честно ответил я, процитировав: – Бывают дороги, по которым не идут; бывают армии, на которые не нападают; бывают крепости, из-за которых не борются; бывают местности, из-за которых не сражаются; бывают повеления государя, которых не выполняют.
На слова Годунов тоже оказался щедр. И на слова, и на посулы. Я бы сказал: необычайно щедр, до расточительности. Сам я его, кстати, ни о чем не просил. Не до того мне, устал сильно. Скорее напротив, когда он не на шутку разошелся, притормаживал его. Государь же должен быть хозяином своего слова, а все шло к тому, что либо он предложит мне полцарства, либо совместное правление. Нет уж, ни к чему ни то, ни другое. Рулить страной, да не просто страной, а Русью – это такая морока, которую только врагу можно пожелать.
Впрочем, довольно-таки скоро меня от него оттеснили. Было кому. Бояр-то с окольничими на стенах Скородома, едва началась стрельба в татарском лагере, скопилось видимо-невидимо. И сейчас они, горохом посыпавшись сверху, торопились поздравить Федора со славной небывалой победой. Меня же эдак вежливо плечиками, плечиками, и все дальше и дальше в сторонку.
Ну и ладно, все равно надо заняться неотложными делами. Я едва успел закончить распределять, кого из заложников куда отправить, как снова объявился Годунов. Спохватившись, что не видит князя, он самолично ринулся на мои поиски, а, отыскав, обнял за плечи и торжественно объявил, обращаясь ко всем:
– Вот он – истинный спаситель и стольного града, и царицы с Ксенией Борисовной, и мой.
На сей раз я промолчал, не став ничего отрицать. Да и смысла нет – весь полк знал, что государь запретил мне перечить хану и я пошел против его воли, а потому истина рано или поздно всплывет. Но чуть погодя, улучив удобный момент, тихонько шепнул, оставшись наедине с Годуновым, и себя не забывать.
Тот поначалу заупрямился, но я напомнил, что всё действительно началось с него. Если бы он не назначил меня верховным воеводой, то я бы ничего не сумел сделать в дальнейшем…. Да и потом, уже сегодня, он своим унылым видом мне немало помог, ибо хоть и не читал Сунь-цзы, но вел себя, следуя рекомендациям китайского полководца, советовавшего сначала быть как невинная девушка, дабы противник сам открыл свои двери. А вольно или невольно вводил он Кызы-Гирея и его приближенных в заблуждение – не суть. Главное, вводил, и тем немало мне помог. И вообще, коль мы все государевы слуги, значит, любые наши победы – его победы.