— Подойди ко мне, сын мой, Святослав Игоревич. Смотри же, как горят враги наши, за смерть твоего отца кару несущие. Вдыхай глубже зловония тел их горящих, яростью сердце свое наполняя. Ты сын Князя Великого. Ты жизнь и душа земли русской. Тебе ответ нести за каждую жизнь дарованную и отнятую. Смотри же, сын мой, на пламя и помни какова расплата за предательство, ибо ни что не имеет значение больше, чем преданность соратников. За каждый грех, против тебя и семьи твоей совершенный, дланью своей карай в разы сильнее, чем тебе вред причинили. Только сила сердца власть удержать поможет, струсишь, отвернешься и будешь обезглавлен. Волки сожрут твое тело и душу, даже костей не оставив. Смотри же, сын мой, и помни, казня и наказывая, всегда гляди на деяния свои. Знай, что по твоему указу страдают и гибнут, знай и неси ответственность за дела свои, ибо расплата всегда за них приходит.
Страшно Святославу, мал он совсем, но взгляд не отводит. Как может он в страхе сбежать, когда мать его смела так. Он же мужчина, отца своего достойный сын. Стоит Святослав и смотрит, словам материнским внимая, носом воздух горелый втягивает. Так впервые смерти запах познается созданием, доселе не винным, что ранее в войну лишь с братом Улебом потешался. Да только в играх их смерть им весельем представлялась. Героями они из сражений всегда выходили. Теперь знает Святослав, чем пахнет война, теперь слышит сын Игоря, как неистово кричат умирающие, теперь видит княжич, кривой лик смерти, ее ухмылку безобразную. Тогда и решает для себя, любой ценою мир сберегать на Руси, ибо не хочет еще раз пройти муки эти.
Пламя угасает, не раздаются более крики с руин спаленных, пора назад путь держать. Понуро войны идут, каждый в душе боль с поля боя уносит. Страшатся бойцы храбрые, княгини своей хрупкой. Хоть женщина она и слабая, да духом посильнее мужей других будет. Святослав с братом Улебом тоже игр не затевают, настроение общее чувствуя. Одна Ольга по виду спокойна, словно смерть чужая сердце ее не тронула, а ежели и бушует пламя в душе, ежели и щемит грудь тоской черной, то никто того не замечает.
— Чем воины не довольны, Свенельд? Аль победу не одержали, врагам кровным не отомстили? — Тихонько княгиня воеводу вопрошает.
— Что ты, что ты, Ольга. Да разве могут, неблагодарные, понять, что победу легкой ценой получили. Без жара боя, без потерь и ранений.
— Все они поняли, да только, не добром и не честью, а обманом и хитростью победа досталась, вот и горюют. Совестно им, только вот чего мучат себя напрасно, что сделано, того не воротишь. А коли еще раз пришлось бы, я б сызнова так поступила. Не грех то, жизни людям своим сберегать, ценою любою, а цена всегда будет. Сегодня свою, мы уплатили, да урок всем преподали. Ступай, Свенельд, да скажи войнам, что не велено грустить ныне, пусть песнь ратную да душе отрадную затянут, тем дорогу до Киева и скоротаем.