Хозяйка время от времени встревоженно показывала мужу глазами на Катю, но тот посмеивался:
— Пускай послушает. Это ей полезно.
Для Кати все это было неожиданным, новым, и она порою даже жмурилась от страха, когда кто-нибудь из гостей начинал высказываться слишком смело.
Говорили о том, что в высшей степени загадочным остается апрельское сражение на реке Ялу, когда полегли тысячи наших солдат и победа была уже близка — рукой достать! — а горнисты в последнюю минуту все-таки сыграли сигнал отступления. Вспоминали о бесславном поражении русской армии на Цзиньчжоуском перешейке, о разгроме русских войск у Вафангоу: странное дело, как и в битве при Ялу, победа в этих сражениях казалась вполне обеспеченной, а досталась все же неприятелю.
— А разве под Ляояном, в августе, не это же самое повторилось? — горячился один из гостей. — Сто шестьдесят тысяч войск у нас, а у японцев только сто двадцать. Орудий у нас почти в полтора раза больше, чем у противника. А Куропаткин приказывает отходить на новые позиции, — это, по-вашему, что? Не загадка? Да-с, слишком уж много таинственного…
— А во флоте? — хозяин произнес это громко, стараясь, чтобы его услышали все. — Вы представляете себе, господа, что творится в нашем прославленном флоте?..
Катя насторожилась: может быть, сейчас она хоть что-нибудь узнает об «Авроре».
— Я глубоко убежден, — продолжал хозяин, заметно поигрывая голосом, — что сама идея посылки нашей эскадры в Тихий океан — это курьез, величайший исторический курьез! Поэтому и все, что теперь происходит, суть курьезное следствие курьеза. Ведь эти последние события — это же стыд-позор на всю цивилизованную Европу!..
— А что, что такое? — заинтересовались гости.
— Ну, как же! Об этом сейчас весь Петербург говорит. Только эскадра вышла в Немецкое море, только огляделась да построилась в походные колонны, как вдруг боевая тревога!.. Шум, грохот, пальба…
Щеки инженера мелко затряслись от сдерживаемого хохота.
— Ок-казывается, бесстрашному господину адмиралу или еще кому-то из высших чинов… — Он сделал интригующую паузу. — Кому-то, одним словом, ни с того ни с сего вдруг померещился неприятель[4]. Японцы! Вы представляете: это в Немецком-то море! — хозяин уже не сдерживал хохота. — Ну, конечно, немедленная орудийная стрельба, и в результате — своя своих побивахом. Два снаряда, говорят, получила в виде адмиральского подарка наша собственная «Аврора».
Катя неожиданно почувствовала, что у нее начинает кружиться голова: огни люстры вдруг почему-то поплыли, поплыли…
— «Аврора»! — тихо повторила она одними губами.