— Мне тоже надоели, — сказал его напарник, — пускай и вправду уматывают.
Значит, отпускали. Да еще с таким царским подарком! Это было странно и вызывало у Юрия всякие подозрения.
— А поскольку, — проговорил второй вождь, — они все же оказали нам немалую услугу…
— Аг’хиважную! — уточнил его напарник по трону.
«Неужели?! — думал Васильцев. — Какую-нибудь подлость еще, конечно, придумают, непременно придумают, уж такова их подлая природа; но пока…»
— И камни у вас, как было договорено, — твердым голосом сказал он. — Теперь за вами — «товар».
— «Товар»… Да, «товар»!.. — задумался император. Он обратился к королю: — Нам нужен этот «товар»?
— На фиг он нам не нужен! — совсем не по-королевски отозвался тот. — Пускай забирают и катят себе… — В глазах его вдруг появился знакомый Васильцеву по фотографиям прищур. — Если, конечно, куда-нибудь докатят, — с хитринкой (тоже вполне классической) добавил он.
Значит, какая-то подлость действительно готовилась.
Но пока все выходило гладко. Вонмиглас подал знак двум своим подчиненным, те поспешно выбежали из залы и через пару минут вернулись, волоча какой-то мешок, имевший очертания человеческого тела.
Юрий перехватил у них мешок, надорвал его, и увидел лицо Полины. Она была жива, просто сейчас спала.
— Почему она еще спит? — шепотом спросил он у Кати.
— Наверно, была там, откуда шел газ, — тоже шепотом ответила Катя, — и ей досталось больше, чем другим.
— Что ж, как видите, мы слово держим, — важно сказал король. — Не возражаете, если ваш «товар» положат в кузов?
Юрий не возражал, и гвардейцы вынесли Полину из тронной залы.
— А с этим как? — кивнув в сторону Викентия, спросил у императора тот, что напоминал товарища Калинина.
— Может, распять? — предложил «товарищ Жданов».
— «Распять, распять»… — буркнул император. — Все не отвыкнете от своего Рима!
— У нас, батенька, теперь не г’аспинают, — король назидательно поднял палец. — Другие нынче времена! У нас, батенька, тепег’ь г’асстреливают.
«Сенаторы» дружно зааплодировали.
— Я сам, — предложил один из них, в пенсне, слегка похожий на товарища Берия, и взялся за маузер Викентия.
Сколько хлопот доставил Васильцеву этот парень, но смерти ему он сейчас не желал, да и Катя тоже.
— Он сюда больше не явится, — заявила она, — зачем вам его убивать? Отдайте его нам.
— И то правда — зачем? (Та же хитринка промелькнула в глазах короля.) Пускай себе поживет. Иное дело — долго ли?
«Сенаторы» заулыбались, из чего Юрий заключил, что и Викентию, и всем им, по какой-то дьявольской задумке монархов, жить все равно было предначертано недолго. Но это случится потом, да и то еще надо побарахтаться.