Глаза у обоих были иными, не такими, как прежде. И по лестнице они спускались походкой, которой не было у них ранее. Это была походка свободных людей. Хоть и придавленных жизнью, но все же свободных, как большинство людей, живущих вокруг.
* * *
Прохор, едва войдя в гостиную, сразу впрыгнул на грудь спящего Афанасия и вопреки всем кошачьим привычкам лизнул его в щеку.
— Кыся… — открыв глаза, погладил его Афанасий. — Ну як, задание Родины выполнив?
Кот гордо приосанился, что означало, должно быть: «Выполнив!»
Юрий спросил:
— Это ты кота надоумил нам помочь?
— А што его надоумлять? — спросил в свою очередь Афанасий. — Животина сама знает.
— Мы скоро отсюда уберемся, — предупредил Юрий. — Может, поедешь с нами? — Хотя куда ехать — этого он, Юрий, еще и сам не знал. Впрочем, портвейн «Бело-розовый», надо полагать, везде добыть можно.
— Нэ! — твердо отозвался Афанасий. — Звиняйте, товарищ Юрий Андреич, но — нэ! Страху я с вами натерпевся; старый я вже такие страхи пытать. Я лучше — к себе, у больничку, там сестры добрые, усегда «Било-розовый» принесут, если с ими по-хорошему.
— А если не принесут? — улыбнулся Юрий.
— Принесут, — уверил Афанасий. — Мы им «петушиное слово» скажем — як миленькие принесут.
«Знаем мы твое петушиное слово, — подумал Юрий. — По твоему петушиному даже вон — коты…»
Афанасий вдруг взмолился:
— Товарищ Юрий Андреич, а котика вы бы мне отдали! Скорешились мы с им.
— Ему с тобой там, в больнице, хорошо будет? — спросил Васильцев.
— А як же!.. Да животина вам сама скажеть!
Прохор посмотрел на Юрия и промяукал нечто очень похожее на «да», во всяком случае, именно так Юрий понял его.
Жаль было отдавать такого кота, но Юрий кивнул:
— Ладно, забирай, чего уж там.
Афанасий радостно вскочил с дивана:
— От за то — спасибо вам пребольшое, товарищ Юрий Андреич! За животину не сумневайтесь — со мной будет як у Хрыста за пазухой.
А Прохор, явно из благодарности, теперь уже и Юрию руку лизнул.
Покуда Васильцев не передумал, Афанасий напялил на голову свой треух, бережно взял в руки кота и побыстрее зашлепал своими галошами в сторону уборной.
Юрий, однако, знал, что из уборной они не выйдут. Действительно, когда он минуты через две открыл дверь, никого там уже не было. Не было и флакона с жидкостью для бритья «Свежесть». Юрий, улыбнувшись, подумал: «Надо же этому чудищу чем-то поддерживать силы, пока дорвется до своего «Бело-розового».
Он вошел в спальню. Там на кроватях лежали Полина и Викентий. Катя сидела рядом, поглядывая на них.
— Я Прохора отдал Афанасию, — сообщил Юрий. — Прости, что тебя не спросил.