Так и произошло, паук падает на лапы, тяжёлые рептилии переворачивают его на бок и с наслаждением вгрызаются в брюхо. Толстая кожа с грохотом лопается, кишки хлынули на лобастые морды. Я дрожу в страшном напряжении, всё, не могу держать орду пещерных животных. Красная пелена пульсирует, прерывается, струны, связывающие животных, лопаются, то один зверь, то другой, трясёт головой и освобождается от наваждения.
— Теперь надо делать ноги, — шепчу я, но не могу и шевельнуться, судороги выворачивают тело, заваливаюсь на спину прямо в объятия друга, сознание меркнет, сильные руки куда-то тянут. Рядом суетится наша подруга, обжигает участливым взглядом. Слышу автоматные очереди, кто-то из хищников нами заинтересовался.
Семён тащит меня как заправский рысак, сзади отстреливается пещерная женщина. Перед глазами всё плывёт, сознание проваливается в пропасть. Тишина.
Не знаю, сколько времени провалялся без сознания. Испытывая дурноту и жажду, с трудом выплываю из небытия. Открываю глаза. Темно. Неожиданно вижу рядом два горящих пятна, они приближаются ко мне. Перекосив от ужаса рот, заслоняюсь руками, у меня такое ощущение, что попал в ад и сейчас меня бросят в котёл с кипящей смолой, а это чудовище… я слышу пренебрежительный смешок и женское фырканье. Так это светятся глаза у нашей спутницы! Блин, чуть в штаны не наложил! В такт моим мыслям звучит мелодичный смех, словно эта женщина читает мысли. А вдруг может? Смех обрывается.
— Я тоже, когда это увидел, чуть не обделался, — слышу под ухом ласковый басок Семёна, — у нашей девушки глаза в темноте светятся как красные фонари в Амстердаме.
— Если бы, больше как у ведьмы из самого Пекла! — не соглашаюсь я, старательно отворачиваясь от ужасных пятен.
Незнакомка прошипела что-то нечленораздельное, глаза загораются ещё ярче, и я начинаю догадываться, почему они светятся. Вероятно, это простая адаптация к темноте, как у глубоководных рыб или прочих донных гадов, которые воспроизводят красное свечение, чтобы ориентироваться в полной мгле, а что естественно, то не безобразно. Эти мысли меня несколько успокаивают и, в ту же секунду, я словно слышу голос: «Ка-акой умный, уписаться можно! А с рыбами и гадами сравнивать не надо!»
— Что? — опешил я. Да нет, показалось! — я нервно хмыкаю.
— Дядя Никита! — неожиданно раздаётся такой долгожданный детский писк, Светочка кидается на шею. У меня перехватывает дыхание от радости.
— Нашлись? Сорванцы! Игорь где?
— Оторвать от себя не могу, — смеётся Семён. Вдруг, ещё одни детские ручонки обвивают мне шею.