— Ведь он их сначала не знал, это была его работа, — оправдывал его Георг, — он же полюбил нас потом. Как его не простить?!
Но что-то противилось внутри, не хотело прощать, радовалось возможности презирать, а, значит, быть выше. Когда Проквуст разобрался в этих глубинных эмоциях, ему стало так стыдно!
— Господи, — зашептал он, — прости мою мелочность и постыдную гордыню, молю, передай Чарли, где бы он сейчас не был, я его не просто прощаю, я о нем искренне скорблю.
На душе стало легче, и Георг решил осмотреться. А смотреть было не на что, здесь не было пространства, он вообще не понимал, каким образом он здесь помещается, если места здесь нет?! Не очень долго поломав голову, он перестал задумываться, почему и как, решив, что знание не обязательно, если есть умение. А он точно ощущал в себе это умение. По его разумению, ему надо выйти там, где нужно, только вот, где нужно, он еще не знал.
— Если я не заблуждаюсь или не брежу, то мне надо представить координаты звезды, к которой мне надо выйти. Одну, свою родную, я только что покинул. Близкая? Нет, не хочу. Я там опять встречу Друга, а что я ему могу сказать? Земля? Рано. Почему рано? Не знаю, рано и все! Тогда остается только Недина!
Проквуст представил себе эту погибающую звезду, как если бы смотрел на нее со стороны Близкой. В сознании, словно на экране вырисовался кусочек черного звездного неба. Георг уловил неуловимый момент, что-то вздрогнуло внутри него, потом вокруг, миг, и упругая волна вытолкала его вон из своей утонченности. Проквуст оказался рядом с планетой хоравов. Он с недоумением смотрел на Недину, лежащую под ним, на еще более потускневшую звезду.
— Получилось!, — Он не мог поверить тому, что видит. Весь опыт прошлой его жизни восстал против: не может такого быть, подумал, пожелал, сделал!, — Неужели все так просто?!
И Георгу стало страшно. Он вдруг понял, что рука Господа висит над ним, ведет его, дарит ему почти все, что он бы в своем положении мог пожелать. Какой же платой он должен вернуть свой долг за такое внимание к себе?! Он задрожал внутри от осознания своей слабости, от неподъемной ответственности, возложенной на его слабую и усталую душу. Что сказал Адамс: ищи истину? Но где, как? До этой минуты Георг чувствовал себя вполне умиротворенным. Ну, случилось с ним то, что случилось, ну, подвис он между мирами, и что? Его это даже забавляло, его решения были быстрыми и непроизвольными, а теперь жуткий страх сковал его, отнял способность мыслить, он хотел лишь одного, спрятаться в укромном уголке, отсидеться некоторое время, может быть, подумать. Проквуст стал двигаться к Недине, не обращая внимания на перемены вокруг нее. Вокруг планеты метались упругим роем тысячи мелких кораблей и корабликов. Они то садились на ее поверхность, то стремительно, стайками или по одиночке, вспархивали вверх. Георг словно драгоценную чашу, которая налита всклей, и из которой нельзя пролить ни капли, нес свое пустое от мыслей сознание, созерцая, но не думая.