— Ох, и вопросы ты задаешь, сын!, — Проквуст задумался. — Думаю, пока человек ощущает самого себя человеком, а не рабом, обязан.
Георг положил рюкзак на стол и отошёл к оконцу в двери.
— Пап, может, перекусим?
— Организуй.
Проквуст смотрел, как Рукагин напоил лошадок, подложил им сена, потом сел на лавку рядом с амбаром и задумался, а может, задремал? Георг принялся размышлять. Он, наверное, смог бы разрушить весь этот город, а уж уйти из этой темницы вовсе не составило бы труда. Но разве за этим он пришёл сюда? А если честно, зачем? На его совести уже висят несколько десятков жизней шумерских лучников, вероятно, он навсегда перечеркнул возможность переговоров с энси, а ради чего? Ведь теперь даже уйти обратно в свой мир будет тяжело: попробуй, попади к Баальбеку! Впрочем, при мысли о погибших от его силы лучниках он не почувствовал угрызений совести — ведь он защищал своего сына! К тому же они напали предательски, даже в плен не стали брать, они заведомо шли на убийство, так что, кто кого… Стукнула дверь на невидимом отсюда крыльце, через двор мелькнула бегущая фигура подростка, в руках у него был свёрнутый рулон бересты. Так, значит, посыльного с донесением послали, это хорошо. Есть шанс, что допустят до начальства. А что говорить будем?
— Пап, иди, перекусим, я тушенку открыл.
Их никто не беспокоил до вечера. Ближе к ночи тяжёлая дверь отворилась, впустила Рукагина и тут же захлопнулась.
— О, Рукагин, — вскочил с лавки Артём, — есть будешь? Мы тебе оставили.
— Спасибо, молодой хозяин, — Рукагин прошёл к столу и принялся за еду, видно было, что проголодался.
Проквуст привстал на лавке.
— Рукагин, тебе придётся лечь на полу. Артём, освободи рюкзак, пусть Рукагин на нём спит.
— Спасибо, хозяин!, — Рукагин хотел вскочить из-за стола, но заметил запрещающий жест Проквуста.
— Сиди, Рукагин, ты ж не мальчик, чтобы скакать. Артём, — остановил Георг сына, уже открывшего рот с очередным вопросом, — дай человеку спокойно поесть. И давайте спать, завтра будет нелегкий день.
* * *
Утро вошло к ним вместе с широко распахнутой дверью и могучей фигурой Переяра.
— Эй, пленники, подъём! Мигом собирайтесь, и на выход.
Переяр убедился, что пленники от его громогласия повскакивали на ноги и ухмыльнувшись отошел к лавке у крыльца, уселся и блаженно прищурился на встающее солнышко. Пленники собрались быстро, потратив время лишь на туалет и умывание. Они вышли во двор, Рукагин направился к лошадям, но страж его остановил.
— Шумер, стоять!
Рукагин застыл. Переяр лениво поднялся, поманил его пальцем и когда тот подошёл, рукой взял за плечо и поставил рядом с Артёмом, первым стоял Проквуст.