Проквуст внутренне оцепенел, но подхватил Артёма, который уже собирался исполнить приказ. Рукагин остался стоять, так как не знал языка. Второй страж хмыкнул сзади.
— Ты смотри-ка, гордые какие!, — он вышел из-за их спин.
Только сейчас Георг заметил разницу в этих одинаково статных воинах: первый был рыжим, а второй белокурым.
— Не дурите, — мирно проговорил рыжий, — князь большой человек, пред ним колени преклонить не зазорно.
— Пап, — тихо заговорил Артём на межгалактическом языке, — ну, чего ты, князь ведь?!
— Нет!, — отрезал Георг ему на праславянском языке. — Помолчи, сын. — Проквуст повернул лицо к стражам, и заметил их ехидные ухмылки. Он понял, что они не сомневаются в исполнении своего требования, просто потешаются от скуки. — Стражи, ответьте, все ли чужестранцы преклоняют колени перед князем?
Стражи удивленно переглянулись.
— Нет, конечно, — взялся отвечать белокурый, — маги, вельможи и переговорщики не преклоняют.
— А если я один из них?
— Докажи!, — усмехнулся рыжий.
— Нет проблем!, — ответил Проквуст.
В ту же секунду оба стража с грохотом брякнулись коленями в пол. С обезумевшими глазами они пытались подняться, но их колени словно вросли в камень пола. Они упёрлись о древки своих копий, буграми тренированных мышц вздыбились плечи, побелели пальцы.
— Пусти, колдун, не позорь!, — прохрипел белокурый.
Тут же Георг освободил их колени, стражи вскочили на ноги, рыжий захрипел от ярости, однако стих под взглядом белокурого. Тот перевёл взор на Проквуста.
— Хорошо, ты можешь стоять, — рыжий посмотрел на Артёма, однако тут же отвёл от него глаза, видимо он что-то сделал для этого. — И ты, отрок, стой. — Прохрипел страж.
Рукагин давно всё понял и когда взгляды стражей сошлись на нём, он безропотно встал на колени. Стражи молча развернулись и зашли за спину пленников, оба тяжело дышали, переживая своё унижение. С минуту в зале царила тишина, потом справа от трона с лёгким лязгом отворилась малоприметная дверца, из неё вышёл пожилой крепкий человек в накинутом на плечи шитом золотом халате, под которым выглядывала вполне обычная для этих мест рубаха. В руке он держал посох с вязью мелкого узора и золотым массивным набалдашником сверху, усыпанным россыпью самоцветов. Видно было, что посох тяжелый. Князь не глядя на присутствующих буднично, чуть шаркающей походкой прошел к трону, вставил посох в специальное гнездо рядом и сел, обведя присутствующих цепким взглядом. Неожиданно опять лязгнула потайная дверца, князь удивлённо посмотрел в её сторону, в зал впорхнула юная красавица в ярко-красной узорчатой юбке и тёмно-бордовой кофточке с нитями жемчужных бус на изящной шейке. Князь нахмурился и укоризненной покачал головой, но ничего не сказал.