Сын вышел и сразу в дверь сторожки заглянул зелейник.
— Доброе утро, пр…
— Старик, я тебя испепелю!
— Прости, Гора, забылся.
— Ладно, заходи, коли пришёл. Тебе тоже доброго утра.
Ведагор вошёл и нерешительно присел на пенёк у двери. Он с таким обожанием смотрел на Проквуста, что у него кусок в горле застрял.
— Слушай, Ведагор, дай поесть спокойно! Ты ж меня насквозь глазами проел. Вон, даже мальчишка мой и тот заметил, что ты изменился.
— Прости, Гора, я по поводу твоего сына и зашёл.
Георг прекратил жевать и настороженно уставился на старика.
— Говори, что за повод?!
— Он ведь твоей крови?
— А чьей же ещё?, — искренне удивился Проквуст.
— И языком ирийским владеет?
— Ох, Ведагор, даже не знаю, стоит ли отвечать тебе на этот вопрос?
— Гора, моя жизнь отныне принадлежит тебе и на всё воля твоя.
— Да уж, такое от тебя, ехидного упрямца, услышать, дорогого стоит. Хорошо, отвечу: Артём знает ирийский язык и ещё кучу разных языков. И что с того?
Лицо Ведагора осветилось радостным восторгом.
— Слава Дажбогу! Я так и думал!
— Ведагор, не томи!, — Проквуст поставил рядом с собой плошку с остатками бутерброда и кружку с недопитым кофе. — Даже аппетит испортил, а помнишь, как ты сказал: испортишь аппетит, выгоню?!
Бедный старик побледнел и принялся валиться вперёд, видимо намериваясь рухнуть на колени, но Георг не дал ему этого сделать. Он выбросил вперёд руку и мягкой упругой волной энергии силой вернул зелейника на место. У того округлились глаза.
— Ведагор, ты что, шуток больше не понимаешь?
— Прости, Гора, — закачал тот головой, — внутри всё дрожит, я готов пыль твоих следов целовать, какие уж тут шутки.
— Вот пережиток прошлого, какого я собеседника потерял! Ладно, дрожи сколько душе угодно, но помни о клятве!
— Помню!
— Так что ты хотел сказать?
Ведагор кое-как взял себя в руки.
— Гора, ты столь велик, что я уже сомневаюсь в своём праве говорить с тобой.
— Да, говори же ты!
— Сын у тебя такой же великой крови, как и ты. Предлагаю от своего княжеского рода сотворить сговор с рукобитием.
— Расшифруй.
— Что?
— Разъясни.
— Поженить я сына твоего и нашу княжну предлагаю. Они без тебя, считай и не отходили друг от друга.
— А не рано?! Моему всего пятнадцать!
— Надолго?
— Что надолго?
— Шестнадцать когда?
— Через месяц.
— О, Гора, по нашим обычаям, это уже воин. К тому же рукобитие, это не свадьба, а обещание.
— А княжне сколько лет?
— Четырнадцать.
Проквуст задумался. Сначала он хотел послать безумного старика куда подальше, затем вдруг подумал, а имеет ли он на это право? Ведагор терпеливо ждал, но глаза его горели, а тело била мелкая дрожь. Разволновался старик.