— Желе из ягод попало на бумагу не случайно. Адольф сделал это намеренно.
— Он там совсем спятил?, — Возмутился Манфред. — Зачем ему понадобилось измазать рапорт какими-то объедками?
— Откройте донесение, господин егермайстер, — предложил посыльный, — и вы всё поймёте.
Кончиками ногтей Манфред подцепил скользкий мятый край записки и стал её разворачивать. Сделать это удалось не сразу, пропитанная фруктовым желе бумага порвалась в клочья сразу в нескольких местах.
— Передай Адольфу, что я оценил его задумку. — Усмехнулся егермайстер, брезгливо вытирая испачканные руки. — Оригинальный способ сохранять тайну переписки. Дешёвый и невероятно действенный.
Донесение содержало несколько слов и чисел: "Внутренний распорядок соблюдается. 38+1". Простенький текст нёс информации больше, чем могло показаться непосвящённому человеку. Первые три слова означали, что ситуация под контролем, всё в порядке, без происшествий. Самое главное кодировалось в арифметическом действии, где число 38 обозначало сержанта Ладвига, находившегося в камере с тем же номером, а под единицей подразумевался сам Манфред. Последовательность чисел в арифметическом действии намекала на то, что Ладвиг лично попросил с ним встречи. Если бы зашифрованное послание имело другой вид: 1+38, то это должно означать, что Адольф сам счёл необходимым пригласить егермайстера.
"Значит, надежда на благополучный исход есть, — думал Манфред, наблюдая, как измазанное фруктовым желе донесение кукожится на горячих углях в камине. — Пока об этом знаю только я и Адольф, но долго так продолжаться не может. Как только мы дадим сержанту другого напарника, вражеский агент поймёт, что его усилия не возымели успеха, и сделает очередной ход. Знать бы, каким он будет… До того, как удастся выявить шпиона, предпринимать ничего нельзя. Будем изображать озабоченность по поводу самочувствия сержанта Ладвига, а заодно начнем брать на заметку всех, кто проявит чрезмерный интерес к этой теме. Скоро должен вернуться из города Роющий Пёс, и мы с ним вместе поразмыслим над тем, как отыскать в стаде паршивую овцу".
— Его сиятельство, граф Фридхелм, — доложил адъютант Осмунда.
— Что?, — Нахмурился Манфред. — Здесь? В замке? Когда прибыл?
— В данный момент приближается к воротам. Начальник охраны решил загодя предупредить вас и поваров на кухне.
У егермайстера промелькнула мысль, что придворная карьера графа потерпела катастрофу, Фридхелм мог утратить своё влияние при дворе и теперь покинул столицу. Озёрный замок — вполне подходящее место, где можно было переждать, пока утихнет гнев герцога Кэссиана.