Услышав, что кто-то вошел, девушка вздрогнула, вскинула голову, и я на несколько мгновений замер, рассматривая наливавшийся на ее лице кровоподтек. Она же, прижав ладонь к щеке, вскочила, во взгляде отразилась тревога.
– Что с моим мужем?.. Он не виноват, не трогайте его… – быстро заговорила девушка, и я понял, что Любовь не ошиблась.
Нехорошо это, когда такое светлое чувство начинает оправдывать жестокость, считая, что ударивший прав. Нельзя бить, тем более женщину, и ее муж получит по заслугам. Девушка хотела пройти мимо меня, но я мягко поймал за руку, чувствуя, как по татуировке прокатилась теплая волна.
– Все будет хорошо, госпожа, – тихо произнес я, глядя ей в глаза, ощущая, как чужая любовь хлынула в меня широким потоком.
В самом деле искренняя, хотя к ней примешивался горьковатый привкус, и я длинно выдохнул, принимая в себя все лишнее. Давая возможность этой девочке посмотреть трезвым взглядом на того, кому она так бездумно отдавала себя и свое чувство, оправдывая даже то, что нельзя. Она замерла с широко раскрытыми глазами, часто дыша и уже не пытаясь вырваться, а я не отпускал, терпеливо дожидаясь, пока татуировку перестанет покалывать. Не знаю, как дальше сложатся отношения здесь, уйдет ли девушка, протрезвев и поняв, или все-таки простит, осознает ли ее муж, что нельзя так относиться к той, кого сам выбрал, или нет. Но хочется верить, что все сложится хорошо в конце концов, так, как надо.
Я отпустил девушку, и она безвольно осела на стул, глядя перед собой невидящим взглядом и приоткрыв рот. Ничего, скоро придет в себя, может, перестанет покорно принимать все, что делал с ней муж. А мне бы добраться до дворца и дальше до собора… Перед глазами все плыло, сердце бешено колотилось в груди, а на губах то и дело появлялась глупая широкая улыбка. Хотелось обнять весь мир, подарить свою любовь каждому, и я поспешно вышел из кухни, чудом не натыкаясь на углы и косяки. Я мельком отметил, что Кора уже нет, а хозяин дома сидит прямо на полу, привалившись к стене, выскочил на улицу и забрался на вирессу. В сознании плавал розовый туман, и я старался смотреть поверх голов прохожих, на дома, балконы, небо, в конце концов. Чтобы не видеть хорошеньких женщин, с которыми хотелось поделиться распиравшим меня чувством прямо сейчас, не сходя с места. Теперь – в собор, как можно быстрее. Иначе сорвусь.
Мало заботясь о том, что могу кого-нибудь ненароком сшибить, я послал вирессу в галоп: кровь шумела в ушах, сердце колотилось в горле, и чужие чувства требовали удовлетворения, бушевали в теле, скручивая мышцы болезненными судорогами. Видимо, слишком уж сильно и слепо любила та, кого я коснулся, если меня сейчас так ломало, и где-то на середине пути пришлось даже сомкнуть веки – мимо по тротуару проходила хорошенькая девушка в сопровождении мужчины, и меня накрыло темной волной. Воздуха стало не хватать, пальцы судорожно сжали поводья, и я на несколько мгновений выпал из реальности, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не спрыгнуть с вирессы. Когда она неожиданно остановилась, я понял с облегчением, что приехал ко дворцу, и осталось последнее – добраться до собора. И лучше бы по пути не встретить никого из девушек…