Все вокруг подергивается кричащей радужной дымкой. В уши влетают мягкой ватой дерганые, сбивающиеся голоса, шепчущие невозможные вещи. Их перекрывает низкий угрожающий гул — это недовольно ворчит само время, отступая назад.
Я поворачиваю голову. Малышка с бледным застывшим стоит, вытянув руку вперед и привычном жесте — она запрещает миру случаться. Рядом замер Дед Барни, ствол его уродливого ружья медленно втягивает в себя плюмаж огня и дыма — ни дать, ни взять курильщик на перерыве.
Время гудит и растягивается, словно пленка на перемотке.
— …он выстрелит ей в руку. Максин ведь фотограф, так?
Прескотт осекается. Для него все выглядит так, будто Малышка внезапно оказалась на ногах. Сзади слышен скрип половиц — старший Прескотт тоже забеспокоился.
— Ещё!
Все снова замирает, старик задом наперед отмеряет обратные шаги, парень в очках опять спокоен — он уверен в успехе своего предприятия. В этот раз, правда, я успеваю подняться с кресла.
— Только захоти, чтобы Нейтан жил… Эй, что вы…
Старый Барни не тратит времени на разговоры — хмурые стволы обреза уже смотрят между нами. Ну да, там же дробь номер восемь, точность необязательна. Морщинистый палец привычно лежит на спусковом крючке. Да, этот не будет колебаться, и никакой сигнал от сына ему не нужен — он выстрелит сразу, как только почует непонятное.
— Еще, Макс!
Как же тяжело идти сквозь сопротивляющееся время, словно тонешь в горячей карамели. Я успеваю сделать всего несколько шагов.
— Все очень просто, Хлоя.
У старого Прескотта невероятная реакция. Он ловит нас у самой двери, словно охотник — крупную дичь. Свирепый взгляд голубых глаз. Обрез расцветает ослепительным букетом, горсть стальных дробинок летят нам в лицо пригоршней колючего снега. Из-за носового кровотечения лицо у Макс похоже на испанскую маску la bella muerte.
— Еще раз!
— …Аркадия-Бэй может действовать на нервы.
В этот раз все еще хуже. Мы не следили за младшим Прескоттом, а он успевает вытащить пистолет. Выстрел!
Боль в пояснице обжигает, как расплавленный металл.
— Хлоя!
Я понимаю, в чем тут дело. С каждой минутой нашей беседы Прескотты расслаблялись, поэтому самая первая наша попытка была и самой удачной. Теперь же дела идут все хуже и хуже.
— Ты уже освоилась со своей силой?
Бег сквозь время. Шорох за спиной. Выстрел.
Удар в спину — и у меня отнимается все, что ниже шеи.
Чтоб вы уже друг друга перестреляли, сволочи!
— Глава закончена. Пора перевернуть страницу.
Выстрел.
Стон.
Это не я. Малышка тоже не задета. Что за хрень?
Черный кот с недовольным мявом спрыгивает с подоконника и сбегает по своим важным кошачьим делам. Старый Прескотт роняет обрез и делает шаг назад. В груди у него черная дыра из влаги и свинца.