Пыли на мяче не было. В мире духов она есть только там, где нужно. Там, где ее присутствие ожидаемо. Но Данилюку этот злосчастный мяч все равно показался каким-то запылившимся. Будто к нему уже сто лет никто не прикасался.
— Сыграем? — предложил он Валерию.
— Ну давай, — пожал плечами тот. — Только учти, что в этой игре мяч нельзя трогать ни руками, ни ступнями.
— В смысле? А чем можно?
— Бедрами. Или коленями.
— Э-э… — протянул Данилюк. — Э-э… это как?
— Ты меня не спрашивай, я простой римский гражданин. Но можем, если хочешь, попросить кого-нибудь показать.
Данилюк попробовал взять мяч коленями. Просто зажать его ими — штука нехитрая, но вот поднять с земли…
А потом ведь еще как-то нужно с ним бегать. А противнику — отнимать его у тебя. Все теми же бедрами и коленями, без участия рук и ступней.
— Странная игра, — быстро сдался Данилюк.
Он еще раз окинул взглядом пустые улицы, огромные каменные дома, увитые каменными же водопроводными трубами.
Загробный мир инков. Что он вообще тут делает?
— Все это такое старое… замшелое… — произнес он. — А тут вообще где-нибудь есть мои современники? Те, что в двадцатом веке жили… ну или в девятнадцатом хоть?
— Есть, конечно, — ничуть не удивился вопросу Валерий. — Пошли, покажу место, где много твоих соотечественников.
— Опять Навь?
— Нет, современных.
Чтобы достичь этого места, они уже в третий раз пересекли океан. Все прошло легко и быстро — гораздо легче и быстрее, чем раньше. Перемещения вообще очень ускорились, когда Данилюк наконец уяснил принцип.
Духи не могут расхаживать по водам загробного мира, как по обычной материальной воде. Погружаться надолго тоже не стоит — утонуть не утонешь, но ощущения неприятные. Ну и расстояние, конечно… представьте, сколько времени это займет.
Но астрал, даже плотный, нематериален. Чтобы попасть из точки А в точку Б, совсем не обязательно проходить весь отрезок между ними. Данилюк с Валерием просто сели в лодку и поплыли, представляя противоположный берег, думая о нем, ожидая увидеть… пока вдруг не оказалось, что до него всего пара кабельтовых. Океан каким-то образом сократился для них в тысячу раз.
Валерий снова привел своего «экскурсанта« на территорию Восточной Европы. Или Северной Азии. Туда, где располагалась Навь, а неподалеку, как оказалось — другой загробный мирок. Пространный, но не имеющий собственного имени. Местные называли его… никак они его не называли. Они в нем просто жили, не заморачиваясь подробностями.
И это действительно оказались соотечественники и современники Данилюка. Ну почти современники. Преобладали умершие в двадцатом веке, бывшие советские граждане. Данилюк даже потерялся, разглядывая такие знакомые хрущевки, грязные осенние улицы, привычно одетых прохожих. Как будто вернулся в мир живых.