— Ну, это понятно. Нам всем иногда бывает страшно. Слушай, перестань стоять там. Подойди и сядь со мной рядом, — говорю я.
Она кажется настороженной, но, в итоге, сбрасывает туфли, обходит кровать и присаживается на тот её край, где я никогда не сплю. Жду, что девушка начнёт разговор, но Саша молчит, поэтому я притворяюсь, что разговор продолжается.
— Так, почему ты струсила? Ты знаешь, я бы не взглянула на тебя по-другому только потому, что ты лесбиянка.
Она опускает голову на руки.
— Ах! Я даже слышать не могу, как ты говоришь это. Это кажется таким странным, — бормочет Саша.
— Ты ведёшь себя глупо. Это не странно.
Она поворачивается и смотрит на меня.
— Не делай это.
— Не делать что?
— Не прикидывайся современной и не склонной к осуждению.
Я тихо смеюсь.
— Но я современная и не склонна к осуждению.
— Ты знаешь, что я имею в виду, Лана. Это — снисхождение.
— Ладно, ну, это не было моей целью. Это из-за твоего отца, что ты никому никогда не говорила? Потому что ты думаешь, он бы отрекся от тебя или что-то в этом роде?
Саша потирает свою руку.
— Тьфу, это платье такое неудобное. Думаю, пойду переоденусь.
Она намеревается встать, но я хватаю её за руку и тяну обратно.
— Нет, не пойдёшь, Саша. Мы поговорим здесь и сейчас.
Она умоляюще смотрит на меня.
— Лана...
— Саша, пожалуйста, мне кажется, ты не доверяешь мне.
У неё вырывается вздох, и она откидывается на подушки, уставившись в потолок.
— Это не то, чтобы я не доверяла тебе, и да, много моих проблем исходит от отца, но есть и другие причины, которые я скрывала от тебя.
Я наклоняюсь вперёд.
— Например?
Тёмные глаза быстро направляются в мою сторону, и неожиданно выражение её лица становится напряженным.
— Например, тот факт, что я была очень увлечена тобой, когда мы были моложе, — почти агрессивно заявляет она.
Я таращусь на неё с отвисшей челюстью. Это было последнее, что я когда-либо ожидала услышать от неё.
— О, Господи, — стонет она, потянув себя за волосы. — Я не должна была говорить это.
Я несколько раз моргаю, пытаясь заставить работать свой мозг после шока.
— Ты... ты была очень увлечена... мной?
Мой голос взмывает вверх в конце вопроса.
— Да. Многие годы я находилась под влиянием этого, просто, чтобы ты знала, — она поворачивается ко мне, изгибая бровь с оттенком сухой иронии. — Но когда ты мне так нравилась, я очень боялась рассказать тебе из страха, что напугаю, и тогда ты больше не захочешь быть моей подругой. Кроме того, я могла бы сказать, что ты не была влюблена в девушек. Ты не смотрела на них так, как я смотрела, а потом у тебя был твой маленький дружок — Ронан.