Дед Овсей пристально всматривался под ноги — изучал следы. Вдруг остановился и сказал:
— Кабан свирепствовал. Кого-то загнал на дерево.
Это было то самое дерево, на котором сидел на рассвете Витька. Внезапно в Олешковых руках очутился лук. Свистнула стрела. Затем что-то серое и большое промелькнуло среди веток и исчезло в чаще.
— Жаль, что не попал — сказал Олешко и забросил лук за спину — над дорогой залегла дикая кошка рысь — объяснил он ошарашенному Витьке.
— Зря ты стрелял — нахмурился дед Овсей — такого зверя надо бить или наверняка, или не трогать вообще. Потому что подраненная рысь способна на все.
— Хе… — беззаботно отозвался Олешко и пошевельнул повод.
Витька оторопел смотрел на ветку, где засела дикая кошка рысь. А ему же на рассвете думалось, что это самое безопасное место во всем лесу!
— Не задерживайтесь — коротко бросил Муровец. На опушке леса он остановился. Не поворачивая голову спросил:
— Гей, Жила, ты спишь?
В ответ едва заметно качнулась одна из веток очень высокого дуба и блестящий желудь звонко стукнул Муровца по шлеме.
— Глаза повыбиваешь — вполголоса предостерег великан — Так как — все ладно?
— Да будто ладно — ответил из высоты невидимый Жила — тьфу-тьфу.
— А из Змеевой норы ничего не вытыкалось?
— Тьфу-тьфу…
— Ну бди дальше.
Они свернули в перешеек между болотами. Под конскими ногами мягко запружинила торфянистая земля. Длинноногие аисты недовольно клокотали на непрошеных гостей и неохотно уступали им дорогу.
Возле Портяной Витькин конек уперся. Он ни за что не хотел ступать на две грубо обтесанных колоды, что были переброшены через речушку вместо моста.
— Придется лезть в воду — сделал вывод дед Овсей — На то она Портяная и зовется, чтобы перед ней снимать порты.
Но, к сожалению, скупаться Витьке не удалось. Илья Муровец легонько хлопнул конька по крупу, и тот мигом очутился на противоположной стороне.
Еще немного — и их глазам открылся голубой плес Сулы.
Внезапно на том берегу внезапно появилось из-за кустов трое. Один из них был в наряде русского воина, а двое других…
— Половцы! — вырвалось у Витькина.
— Именно — согласился дед Овсей — Но не бойся, то наши половцы. Горошинские.
— Как это? — не понял Витька.
— На нашу сторону когда-то перешли. А живут они вон там, в Горошине — дед Овсей махнул рукой за Сулу и немного влево — туда, где на самом горизонте виднелся синий лес.
Один из всадников, увидев Римовцев, взмахнул рукой — то ли приветствуя, то ли успокаивая.
— Все в порядке — заметил Олешко и тоже взмахнул им рукой — Конечно, те, что за мной гнались, теперь, видимо, бросились за тридевять земель. Думаю, надолго меня запомнят.