Сторожевая застава (Рутковский) - страница 36

После он завел ребят в топкое болото, выбраться из которого можно было разве что перепрыгивая с одной кочки на другую. А тот, кто промахивался или прыгал не на ту кочку — сразу же по грудь, а то и по шею, погрязал в вонючей трясине.

Витька ляпнул в болото чуть ли не первым. И, видимо, просидел бы там вплоть до своего века, если бы не Лыдькова помощь.

А потом Олешко еще раз приказал взять по камню в каждую руку и карабкаться с ними наверх.

Потом Витька даже не мог вспомнить, когда и как они добрались до врат. Помнит лишь, что вместе с другими свалился как сноп под ивами. И ни у кого не было сил даже перекинуться словом. Даже неутомимый Олешко — и тот запыхался так, что от него шел пар.

— А чего этот вы хватаете воздух, как больные гуси? — вдруг долетел от дороги насмешливый голос деда Овсея.

Старик сидел верхом на невысокой половецкой лошаденке. На боку — меч, за спиной — лук и колчан со стрелами. Видимо дед собрался в опасный путь.

— Легко вам, деда, говорить — хукал Олешко и вытер клоком травы грязные ноги — попробовали б вы так…

— Да бегал я, бегал — успокоил его дед Овсей — и не отлеживался, как вот ты, в холодке.

Из врат на своем тяжеловозе выехал Илья Муровец. Не поворачивая голову, поглядел на ребят. Увидел меж них деда Овсея и нахмурил и без того нахмуренные брови.

— Я же вас ожидаю, деда — укоризненно прогудел он. Дед Овсей сконфузился.

— Да я тут заболтался немного — сказал он — А что такое?

— Хочу прогуляться в одно место. И вас взять с собой, конечно, если вы не против. И Олешка. И… Мирка.

Ребята завистливыми глазами взглянули на Витькина. Попович мигом оседлал своего коня. Затем вынес из приземистого здания половецкое седло и накинул его на мохнатого половецкого конька. Потому подозвал Витьку и велел:

— Седлай сам. Учись.

Впрочем, седлал Витька недолго. Олешко стоял рядом и укоризненно покачивал головой. Потом отстранил Витьку и принялся седлать конька сам.

— Вот так надо — объяснял он при том — А теперь так. Следи, если бы он пузо не надувал. Потому что выдохнет — и ты вместе с седлом окажешься у этого хитреца под животом. Ну, теперь все. Трогаемся!

Илья Муровец с дедом Овсеем ожидали их на мосту возле врат.

Всадники степенно ехали главной Римовской улицей. Олешко время от времени принюхивался.

— Лепешки пекут — говорил он и причмокивал языком — На смальце.

— Тебе лишь лепешки в голове — сердито упрекнул его дед Овсей.

— Эх, деда, лучше бы они было вот тута — улыбнулся Олешко и похлопал себя по животе.

За Римовскими воротами они свернули к лесу и направились дорогой, которая вилась к Суле. В вершинах устало зевал ветерок. От плавней раз за разом доносилось басовитый рев водяного бугая.