Олешко захохотал и натянул повод. Когда они отъехали, Витька сказал:
— Слушай, Олешко… давно хотел тебя спросить. Все дружинники ходят с длинными чубами, а ты нет. Почему?
— Еще не дорос — беззаботно ответил Олешко — Вот стукнет мне двадцать лет, тогда и отращу чуб-оселедец!
— А зачем он тебе?
— Ну как же! Это знак того, что я княжеский дружинник, а не какой-то бродяга. Эти чубы, Мирко, еще наш давний князь Святослав со своими дружинами носил, вот! А еще он сережку в ухе имел…
— И ты тоже будешь иметь?
— Я нет. Потому что такую сережку носят лишь князья.
— А зачем?
— Ну как ты не понимаешь? Это же так просто! Вот представь себе — мимо тебя едут оружные люди. То сразу видно, кто князь, кто его дружинники, а кто еще до них не дорос.
Они степенно приблизились к дворику тетки Миланки. У ворот Олешко остановился. Попросил:
— Мирко, позови-ка Росанку. Хочу попрощаться с ней.
Витька соскочил со своего конька и исчез за воротами. Вернулся за минуту.
— Ее нет дома — известил он — Куда-то ушла.
Олешко помрачнел.
— Жалко — сказал он — Ну что же, бывай здоров…
— Можно, я с тобой поеду? — попросил Витька.
Олешко ответил не сразу. Он думал о чем-то своем. Видимо, о Росанке.
— Ладно — сказал после некоторого молчания — Но недалеко. Только до Портяной.
Около Портяной суетились едва не все Римовские парни. Были среди них и ребята из младшей дружины Поповича.
— Быстро приплыли — похвалил их Олешко — Пока мы с тобой, Мирко, огибали болото лесом, они уселись на лодки — и напрямик через него!
И правда, большинство ребят были на лодках-плоскодонках. Они раз за разом переплывали на них чистые плеса с кучами накошенного камыша и исчезали в глубине плавней.
— Что они там делают? — поинтересовался Витька.
— О, у них в болоте настоящая крепость! — ответил Олешко — Оттуда они будут обстреливать поганцев. Так и пойдет: мы их в лоб, а ребята будут жалить сбоку.
— А что, когда половцы набросятся на них?
— Не набросятся. Край болота под чистоводьем такая трясина, что и сам дидько не проберется. А на лодках — в самый раз.
Откуда-то внезапно появился Лыдько. Его руки и лицо были напрочь измазаны болотной тиной.
— Прими к себе Мирка — велел ему Олешко — А я пока что за Сулу наведаюсь.
— И я с тобой — опять попросил Витька.
— Э, Мирко, закончились наши с тобой игры — ответил Олешко — Я даже Лыдька с собой не беру на это дело. Ишь, как он надулся!
Витька неохотно перелез в лодку. Лыдько оттолкнулся от берега шестом и камыши спрятали от него Олешкову фигуру.
Несколько раз Витька проезжал мимо этих камышей на коне. Однако ему и в голову не приходило, что здесь, за какой-то десяток шагов от суходола, может что-то быть. Теперь его глазам открылись четыре камышовых островка, которые выглядывали из воды. Ребята засыпали их землей и болотной тиной. Видимо, на тот случай, когда половцы пошлют сюда зажженные стрелы.