- Езжай отсюда, паренек, — после этого посоветовал Сырцов. Паренек панически молчал. — Дело ты свое сделал, узнал, что я встречаюсь в ресторане со Светланой Дмитриевной. А потом она поедет к себе домой, я поеду к себе домой. Так и доложишь своему бугру. Езжай, а?
«Семерка» вдруг взревела и рванула с места. Паренек так и не взглянул ни разу на Сырцова, который посмеялся и пошел в ресторан.
Опять удивился он тому, как может быть хороша сорокапятилетняя женщина. Порывисто, как девочка, и в то же время изящно поднялась ему навстречу из-за стола царица зала. Все тутошние мужчины (даже китайцы) украдкой смотрели на нее.
-До чего же я рада... — Она нежно улыбнулась и протянула ему руку. Для рукопожатия? Поцелуя? Он пожал ей руку и даже потряс. — Шокинг — ваше главное оружие?
-Мое главное оружие — десятизарядный пистолет "байярд".
-И еще игра в глуповатого простака, — добавила она.- Присаживайтесь, Бога ради.
Ее здесь хорошо знали. От желания угодить постоянной клиентке официант зверски щерился, считая, вероятно, что таким образом он улыбается. Расставив по столу емкости с побегами бамбука, черными яйцами,серыми акульими плавниками, лапшой, рисом и едкими до ядовитости соусами, он сипло и тихо (очень хотел угодить) сообщил:
-Все ваше любимое, Светлана Дмитриевна.
И осторожно, на носках двинулся за ресторанные кулисы.
Глядя на его удаляющийся толстый зад, Сырцов спросил, утверждая:
-Вы ему на чай «зелеными» отстегиваете?
— Зондируете почву насчет того, в какой валюте я намерена расплачиваться с вами? — вопросом на вопрос ответила она. Молодец дамочка. Но что-то слишком быстро решила овладеть командными высотами. Сырцов тухло посмотрел на нее, откинулся на стуле, вытянул ноги, засунул руки в карманы и, переведя взгляд на собственный скрытый рубашкой пуп, сказал без выражения:
— Мадам, если я соглашусь работать на вас, то все условия, я подчеркиваю — все — буду диктовать я. В том числе и условия оплаты. Так что зондировать, намекать, выторговывать, просить и те де, и те пе я не собираюсь. Но это если я соглашусь.
Она смертельно испугалась первых же его слов. А когда он после своего короткого монолога поднял на нее глаза, она была в панике. Потянулась через стол, коснулась долгой ладонью его предплечья, по-собачьи виновато попыталась заглянуть ему в глаза. Не сумела заглянуть, убрала руку, опустила очи к полу и залепетала сбивчиво:
— Очень, очень прошу вас простить меня. Вы неправильно меня поняли, я пошутила, попыталась пошутить и пошутила неудачно.
— Пошутили вы весьма удачно, — не согласился Сырцов. — Но на будущее советую осторожнее выбирать темы для ваших шуток. Я горд, как Конек-Горбунок.