Глупо было бы отрицать его радость от того, с каким энтузиазмом и смелостью она откликалась на его ласки. Эмили любила Годрика, он слышал, как она прошептала это однажды во сне, а сегодня сказала о своей любви уже не в порыве страсти. Она не забрала свои слова обратно, и он был рад этому.
Никто никогда раньше не признавался ему в чувствах, ни одна женщина, кроме его матери. Он был любим Симкинсом и Лигой, но Эмили – другое. Он всегда полагал, что любовь женщины – бремя, однако, как выяснилось, это не так. Ее привязанность и верность укрепляли его. Она знала, кто он, и между тем все равно любила, любила до такой степени, что пожертвовала своей репутацией, и это было важно для Годрика. При мысли, что кто-то плохо отзовется об Эмили, все внутри у него переворачивалось.
Он сделает что угодно, чтобы защитить ее честь, даже если это означает уступить. Годрик говорил ей: она может остаться, если любит его, однако правда заключалась в том, что Эмили никогда не сможет бросить его. Для нее, впрочем, как и для него, оставалось лишь одно.
Брак. Он должен жениться на Эмили для спасения репутации девушки. В свою очередь у нее будет жизнь, о которой она мечтала, а он все бы отдал, чтобы видеть ее счастливой.
При ярком свете дня герцог понял: женитьба на Эмили была ужасной затеей. У него запятнанная репутация в обществе, и, хотя для него данный факт никогда не имел значения, ее это затронет. Будут ли Эмили когда-нибудь воспринимать как жену герцога или просто узрят в ней прославленную любовницу? Однако ночью он не переставал спрашивать себя, может ли это счастье быть еще бóльшим.
Годрик позволил себе представить бесконечные ночи, во время которых Эмили станет прижиматься к нему своим теплым телом и ее волосы будут рассыпаны по подушке, как янтарные колоски пшеницы. В мечтах герцога она всегда будет здесь, его маленькая хитрая лисичка. Через несколько лет пустые призрачные уголки его жизни заполнятся люльками с детьми, и у него будет семья, чего он никогда не предполагал. Он купит для Эмили конюшню, полную лошадей, тысячу гончих псов, все, что она пожелает.
Девушка шевельнулась и немного передвинулась. Годрик накрыл ее покрывалом, чтобы она не замерзла. Только когда Эмили спала, он мог наслаждаться ее видом – налитые груди сейчас прижимались к его груди, как и гладкие крепкие бедра и икры. Эти ноги плотно сжимали его всякий раз, когда он возвышался над ней. Она была милой… и неподдельной. Совсем непохожей на идеально слепленную Эванджелину, которая ненавидела растрепанные волосы или помятое платье. Та никогда не жила по-настоящему, в отличие от Эмили. Его восхищало, как девушка принимает жизнь.