– Вы глупец, ваша светлость, – сказала, затем снова завладела его ртом, властно и жестко.
У него почти не было времени ответить на ее поцелуй, так быстро она отпустила его. Годрик поднес дрожащую руку к своим губам, удивленно нащупывая распухшие, вздутые губы.
– Я научилась твоему способу целоваться. – Эмили улыбнулась ему озорной улыбкой. Поцелуй каким-то образом вдохнул в нее жизнь.
Годрик медленно поднялся с колен и сел рядом с ней на диван. Он потянулся за новым поцелуем. Эмили собрала все силы, чтобы их уста переплелись опять так же горячо, как до того, отвечая на пламя еще бóльшим огнем.
Но этого не потребовалось.
Годрик сначала почти не целовал ее, лишь слегка прикасался губами. Это было предвкушение поцелуя. Но затем он углубил его. Язык мужчины скользнул между ее губами с бесконечной нежностью, а их уста начали медленный древний танец. Этот поцелуй переполняли эмоции. Годрик хотел показать ей все, что ощущал, – облегчение, радость, чувство вины, страсть, переживания.
Эмили Парр, должно быть, была каким-то ангелом. Ни одна женщина на свете не смогла бы простить мужчину за подобные грехи. Он злоупотребил ее доверием, взял ее у стены как какой-то варвар. Годрик угрожал вернуть ее дяде, чтобы она вышла замуж за человека, которого презирала. Он запугал ее до такой степени, что она потеряла сознание и два дня находилась без чувств.
«Почувствуй меня, дорогая! Почувствуй. Пойми, что я люблю тебя». На сей раз, когда слова роились в его голове, он приветствовал их. Это должна быть любовь. Ничто не может так ранить душу, как то, что ты причинил боль любимому человеку. Как ему хотелось произнести такие слова, но это казалось неправильным, ведь он не сделал ничего, что доказывало бы их. Нет. Он не признается ей в любви, пока не докажет ее. Он был слишком пьян и не смог бы подобрать фразы, которых она заслуживала. «Какой же я дурак!»
Когда их губы разомкнулись, глаза Эмили все еще были закрыты. Годрик провел кончиком пальца по ее переносице, и она, разомкнув веки, посмотрела на него.
– Давай я отведу тебя наверх, чтобы ты отдохнула. – Он встал и взял ее на руки, осознав, что под халатом на ней ничего не было. Это рассмешило его.
– На тебе больше ничего не надето?
Эмили покраснела, и он остался доволен. До того ее лицо было слишком бледным.
– После всего, что я сделал тебе, ты продолжаешь вознаграждать меня, – поддразнил ее он, восхищаясь тем, как вельвет обтягивает девичью фигуру.
Эмили наигранно нахмурилась, и он усмехнулся, прижавшись своим лбом к ее и заглянув в фиалковые глаза.