Ему не хотелось, чтобы она вела такую упорную борьбу против него. Казалось, Эмили не так уж и защищала свою добродетель. Скорее, она держалась за собственную свободу. Он сделал ее затворницей в своем поместье, и эта мысль раздражала его. Даже если это клетка, она временная, к тому же позолоченная и роскошная. Почему она не может быть счастлива?
Эмили никогда не будет удовлетворена, пока сама не станет управлять своей судьбой. Но так как она юная незамужняя девушка, то не имеет на это шансов. Ее судьбой станет управлять мужчина, единственный вопрос, кто именно.
Однако, если бы она позволила Годрику взять все в свои руки, он пообещал бы сделать ее счастливой.
Герцог продолжал обдумывать все это в тот момент, как Эмили стала просыпаться. Ее дыхание ускорилось, грудь начала вздыматься чаще под его ладонью. Мышцы ожили, и ноги слегка напряглись. Подбородок девушки покоился на его груди, когда она открыла глаза.
– Доброе утро, Эмили. – Он убрал упавший локон с ее лица, увлеченный видом дрожащих ресниц и разжатых розовых губ.
Ее сонное выражение лица согрело все его тело до кончиков пальцев ног, особенно когда она прижалась к нему.
Эмили, вспыхнув, широко раскрыла глаза.
– Я действительно здесь спала, да?
– Не стоит извиняться. Наслаждайся тем фактом, что мы провели невинную ночь вместе. Этого я никогда не мог гарантировать ни одной другой женщине.
Ее бровь изогнулась дугой.
– Это потому, что я несоблазнительная или из-за того, что ты научился немного сдерживать себя?
– Потому, что я достаточно тебя уважаю, чтобы не нарушать мое обещание. Но сейчас ты проснулась, а значит, пари завершено, моя дорогая.
– Что ты имеешь в виду? – Она начала отползать от него.
– Мне подарено шестнадцать часов искушения, чтобы отвлечь тебя от побега. – Годрик крепко сжал ее и перевернул, накрыв тело девушки своим. – Позволь поприветствовать тебя утренним поцелуем, Эмили, – всего один поцелуй?
У него еще не было подобных ситуаций с другими женщинами, поэтому он хотел этого с Эмили. Герцог ощущал потребность запустить пальцы в ее взлохмаченные после сна волосы и осыпать легкими поцелуями веки.
Широко раскрыв глаза, Эмили покраснела, но кивнула.
– Один… один поцелуй, Годрик, – прошептала она.
Ему не требовалось никаких побуждений. Рот мужчины нашел ее губы, и одновременно его рука скользнула под ее ночную сорочку. Восхитительный жар кожи под его ладонью удвоил пульсацию между ног. Он молил о том, чтобы сдерживаться достаточно долго и позаботиться о ее удовольствии.
Эмили вздрогнула, когда рука Годрика скользнула между ее бедер. Его пальцы прикоснулись к нежным складкам и поглаживали горячую влажную плоть. Когда подушечка большого пальца едва коснулась ее набухшего бутона, она резко дернулась. Это ощущение напугало ее. Для нее это было слишком.