Тут на дорожке показалась еще одна машина. Это был «вольво» Уолтера с блондинкой за рулем.
— А вот приехали забрать меня на обед, — сказал Уолтер. — Приятно было познакомиться, хм…
— Кеннет. Можно Кенни. Хотя я, конечно, подрос.
— Здесь все в порядке? — спросил Уолтер Мэгги.
— Конечно. Все хорошо.
— Тогда до свидания, Кен.
— Всего. И не позволяй старушке Мэггс помыкать тобой.
— Я буду минут через сорок пять, — сказал Уолтер через плечо, садясь в машину.
Кеннет с Мэгги дождались, пока машина развернулась и отъехала.
— Что, черт побери, он имел в виду, когда спрашивал, все ли здесь в порядке? — сказал Кеннет.
— А что, черт побери, ты имел в виду, когда говорил «Не позволяй Мэггс помыкать собой»?
— Я просто шутил. Так же как ты, когда назвала меня «повелителем мух». Ха-ха. Шутка. Все в порядке? Этому сукину сыну еще покажут, что такое в порядке, а что такое не в порядке.
— Кеннет!
— Ну, Мэггс, я его еще по школе помню. Такого негодяя можно было только поискать. Он толкал нас, мальчишек помладше, палкой в задницу, чтоб мы бежали быстрее во время тренировочного бега. Такое не забывается. Эй, ты видела эту красотку, которая за ним заезжала?
— Я записалась на прием к зубному врачу на час тридцать, Кеннет.
— Да? А что случилось? Пульпит?
— Не думаю, что тебе следует беспокоиться.
— Я вновь становлюсь несносным?
— Послушай, я действительно очень благодарна, что ты решил не судиться по поводу развода. Это помогло всем нам избежать многих неприятных моментов.
— Мне приятно, что ты благодарна.
— Ну, тогда до встречи.
— Хорошо бы, чтоб при этой встрече я не увидел тебя первым, — сказал Кеннет, изобразив рукой пистолет. Он нацелил палец на Мэгги и сделал бесшумный выстрел на прощанье. А потом тоже укатил.
Кеннет не успел еще отъехать, как из дома вышла Линди. Она тянула за руку худого как былинка парня (не Хавьера). У него было бледное лицо, коротко подстриженные черные волосы спускались на лоб, образуя хорошо различимую букву V. Ему следовало бы побриться. В общем, он походил на обезьяну. Его одеяние свидетельствовало, что он прибыл из той части мира, где бытовали немного другие представления о повседневной загородной одежде. На нем была черная кримпленовая рубашка с блестящей золотой ниткой, серые брюки в обтяжку и черные остроносые ботинки до лодыжек. Татуировок было не видно, может быть, потому, что не было видно кожи. Он робко следовал в нескольких шагах позади Линди, неся сумки.
— Поставь их в багажник, — приказала ему Линди, поднимая заднюю дверцу своего джипа «чероки». Машина вместе с выплатой в пятьдесят тысяч долларов отошла ей от ее раздельно проживающего супруга Бадди в ходе переговоров, которые велись по поводу их предстоящего развода. Солнечные очки и косынка, повязанная вокруг головы, делали Линди похожей на женщину из другого времени и места: этакую Одри Хепберн из мелодрамы шестидесятых. Только копия была похуже, как в захудалом театре. — Мэгги, это — мой друг Ратко, — смущенно сказала Линди.