— Не могу поверить, что ты заговорил об этом.
— Забудь, что я это сказал, мам. Хорошо? Я знаю, как ты любишь это место.
— В Европе стало все так дорого, знаешь, — сказала она с материнской тревогой в голосе. — Доллар сейчас так подешевел.
— Все будет в порядке. У меня есть… сбережения.
— От ограбления всех этих ресторанов? — выпалила она.
— Нет, — ответил он едва слышно.
— Откуда ты их тогда взял? Накопил с минимальной зарплаты практиканта на Эм-ти-ви?
Он смотрел на нее через стол, похожий на кролика, пойманного огнями фар.
— Я просил тебя не спрашивать.
— А я спрашиваю. Просто объясни мне, чтобы мне не казалось, что весь мир сошел с ума.
— Если я расскажу тебе это, то пообещай больше никому об этом не говорить и больше не затрагивать эту тему.
— Да.
— Хорошо, — сказал он. — Теперь давай, спрашивай все, что хочешь.
Она провела большим пальцем по гладкому краю своего бокала.
— Эти парни, с которыми ты грабишь, — это ребята из ансамбля, не так ли? Те, которые были здесь тем вечером, когда я вернулась из Венеции?
— Да. «Сладкие как смерть».
— Ты сказал, что они заработали целое состояние своими записями.
— Да, они все — миллионеры.
— Но зачем тогда, скажи, грабить рестораны?
— Чтобы испытать кураж. Чтобы показать себя. Вжиться в свой образ. Я понимаю, что это звучит абсурдно, но когда с ними познакомишься, то становится понятно, что они на самом деле очень добрые, хорошие ребята.
— И они считают необходимым грабить беззащитных людей?
— Это просто театр, мама. Кому как не тебе это понять.
Она попыталась понять. Она очень попыталась.
— Мир все-таки сошел с ума, — в конце концов сказала она с отвращением.
— По крайней мере, эта страна, — сказал Хупер. — Вот поэтому я и уезжаю.
И тут Мэгги зарыдала, прямо здесь, за столом, над остатками своего утиного салата с соусом из сока лайма и чилпотля. Хупер подошел к ней и постарался утешить. Она позволила ему обнять себя, думая все время о том, что ее ребенку придется скрываться от правосудия за рубежом и о том, что если ему, конечно, не повезет, то закон рано или поздно силой вытащит его из убежища и подвергнет таким унижениям и испытаниям, какие трудно вообразить.
— Послушай, мам, я ходил с ними только на два дела. Сегодня и в «Aureole» несколько месяцев тому назад.
— Зачем?
— Узнать, на что это похоже.
— Ой, мой дорогой, — рыдала Мэгги.
— Мы никого не тронули. Из нас никого не поймали. Они никогда про меня не скажут, даже если их поймают. Я помог им стать звездами, принеся их видео на Эм-ти-ви. Они мне всем обязаны.
— Ох, мой дорогой Хупер. Этот мир абсолютно сошел с ума.