— Надеюсь, ты стала благоразумнее? — спросил Кеннет.
— Ну и вопрос!
— Ты вчера что-то здорово рассердилась.
— Я все еще здорово сердита.
Кеннет немного уклонился, словно ожидая удара.
— Мэгги, прошу тебя, не могли бы мы поговорить?
— Ты не с того начинаешь, дружок. Это я должна стать благоразумнее? Надо же, как мы выражаемся! Ты что себе думаешь? Что у меня ПМС? Что я неадекватна? Что с тобой все в порядке, а со мной что-то не то? Так вот: я реагирую на то, что ты совершил, засранец!
— Извини, я виноват, ты так расстроилась…
— Скажите пожалуйста, мы — виноваты! В чем? А в том, что я тебя поймала!
— Ну как мне попросить у тебя прощения?
— А никак!
— Я не хочу тебя терять, — выпалил Кеннет и неожиданно разрыдался, его атлетические плечи сотрясались с каждым всхлипыванием. До сих пор Мэгги не приходилось видеть ни одной слезы из его глаз, даже на похоронах его отца, и то, что она лицезрела сейчас, выводило ее из себя.
— Ради бога, заходи, чтобы я могла закрыть дверь.
Кеннет переступил через порог.
— Иди в библиотеку. Я принесу тебе кофе.
Кеннет кивнул сквозь слезы и неуклюже, как огромный раненый зверь, пошел в указанную ему комнату. На кухне Мэгги сначала хотела добавить Кеннету немного коньяку в кофе, но предвидение того, к чему это могло привести такую очевидно нестабильную личность, остановило ее. Когда она вошла в библиотеку, он уже всего лишь вздыхал.
— Тебе не интересно, где я провел ночь? — спросил он.
— Кеннет, ты — очень богатый человек. У тебя прекрасная машина в отличном рабочем состоянии и бумажник, полный платиновых кредитных карточек. Мы живем в цивилизованной части мира. Если ты не смог найти приличный отель, то ты безнадежен.
— Я ездил в Гановер, туда и обратно, — поведал он, не обращая внимания на ее сарказм. Гановер в штате Нью-Гэмпшир, родной город бейсбольной команды «Дартмутские индейцы», был также и городом, где он учился в колледже.
— Довольно отчаянный поступок. Ты не устал?
Кеннет кивнул, губы у него были сжаты, словно он старался сдерживаться, чтобы вновь не расплакаться, а глаза припухли и покраснели, как у кокер-спаниеля.
— Я… я думал, что, может быть, если я снова побываю там, то смогу найти ту часть меня, которую я каким-то образом растерял за все эти годы.
— Ну и что ты нашел? — спросила Мэгги.
— Мне хочется, чтобы у нас все стало вновь по-прежнему, — сказал Кеннет.
— Нам уже никогда не будет снова по двадцать лет.
— Нет. Я хочу сказать, мне хотелось бы, чтобы… мы попытались начать снова. Я могу измениться. Клянусь…
— Подожди минуту. Что ты такое потерял, что поехал туда искать?