Они лежали без движения несколько минут: Мэгги — на спине, Кеннет — на животе — и касались друг друга только предплечьями.
— Я знал, что мы это преодолеем, — сказал Кеннет.
— Ты — как пробка, — ответила Мэгги.
Кеннет смутился. Чувствуя, что ее замечание — вовсе не комплимент, он сказал:
— Брось ты, тебе ведь понравилось. Только посмей сказать, что нет, и ты оскорбишь свои собственные чувства.
— Меня захватила старая привычка. Это меня плохо характеризует. Мне стыдно за себя. Но это ничего между нами не меняет.
— Мы всегда ссорились, а потом мирились.
— Это было не примирение, — сказала Мэгги, — это было прощание.
— Ау, ты что, серьезно?
— Да, серьезно.
Мэгги привстала, пошарила вблизи себя рукой в поисках своего нижнего белья и начала приводить себя в порядок. Ее спортивный костюм висел на торшере «Стрекоза» от Тиффани, как мертвый парашютист на дереве. В конце концов, застегнув последнюю пуговицу, она достала из шкафа большой пакет с рождественскими подарками и поставила его к голове Кеннета, сказав:
— Это для тебя.
Кеннет оглядел все эти маленькие коробочки в черной матовой обертке.
— Ну, спасибо, — сказал он озадаченно и мрачно. — А ты открыла те, что я подарил тебе?
— Это и есть те, что ты подарил мне, идиот. Отдай их твоей красотке.
Кеннет снова заглянул в пакет и сделал гримасу.
— Если ты меня прогонишь, то потом будешь скучать.
— Не могу дождаться, чтобы проверить это.
— Ты искала предлога, чтобы порвать со мной, да?
— А как в таком случае насчет Лоры Уилки? Это было маленьким испытанием, которому ты решил меня подвергнуть?
— Она была ошибкой, Мэгги, ошибкой!
— Верно. И гораздо большей, нежели ты рассчитывал. Знаешь, мне во всем этом не нравится мысль, что ты можешь считаться потерпевшей стороной, что с тобой поступили нечестно, без всякого на то основания. Ты трахал другую женщину под нашим кровом в сочельник, когда вокруг было полно наших друзей. Вот в чем дело. И вот почему ты сейчас быстро соберешь несколько костюмов, носки, трусы и поищешь себе другое место жительства. Я не боюсь ни тебя, ни твоих адвокатов. А сейчас я поднимусь наверх и отмою себя от тебя. К тому моменту, когда я закончу, я хочу, чтобы ты убрался. Или я снова обращусь в полицию. Я ясно выразилась?
— Змея.
— Будешь продолжать в том же духе — и потеряешь драгоценные минуты, которые я дала тебе на то, чтоб ты собрал вещи.
Она оставила его лежащим на ковре. В ванной комнате был телефон, а прочная дверь снабжена бронзовой задвижкой.
«Что еще он может сейчас сотворить? — гадала Мэгги. — Если он подожжет дом, то я выберусь через окно ванной на крышу крыльца и спасусь». Вот такое приходило ей в голову.