«Стерва» застыла в дверях.
Ей очень хотелось уйти и закрыть за собой дверь, но она стояла на месте и смотрела Эрхарду в глаза.
– Холлисен похитил вашего сына?
– Он его хотел.
– Что вы имеете в виду?
– Я ребенка не хотела. Так я ему и сказала. И добавила, что за все надо платить. Бесплатно ничего не бывает.
– Почему же они оказались на корабле?
– На корабле? Не знаю, о чем вы. Мне известно только одно: он улизнул, скрылся, хотя мы с ним обо всем договорились. Я думала, что он полетел домой, в Данию.
– О чем вы с ним договорились?
– Гордиться тут нечем, но, как говорится, это бизнес, только и всего.
– О чем вы с ним договорились?
– Он, мать его, хотел оставить ребенка себе! А я нет. В моей семье предпочитают не рожать, а делать аборты. Вот почему я не хотела отдавать ему ребенка за так.
– На что вы намекаете? Он должен был заплатить вам?
– Он обещал двадцать тысяч, но потом кинул меня. Забрал ребенка и сбежал. А меня бросил.
– А вы что?
– А ничего. Я не хотела, чтобы знали, что у меня был ребенок. Я не хотела оставлять его.
– Значит, вы ничего не предприняли, когда он увез вашего сына?
– Ничегошеньки.
– Вы кому-нибудь сказали?
– Я изо всех сил старалась, чтобы никто ничего не узнал. Стоило мне хотя бы намекнуть или показаться на публике с ребенком, меня бы тут же уволили и выкинули из квартиры. А семья… Пусть у нас полно гомиков, мы очень религиозны, особенно тетка. Я практически ничего не ела. Вы бы и не заметили, что я беременна. Блин, я даже сама ничего не понимала, пока не началось кровотечение. Но тогда было уже поздно.
– Что значит «уже поздно»?
– Было уже поздно делать аборт. Я пила и курила. Но маленькое чудовище все жило. А потом Сёрен сказал, что возьмет его, что заплатит за него. Ну, я ответила, хрен с тобой, и доносила срок.
– Что делал Холлисен, когда ребенок родился?
– Он очень суетился. Хотел, чтобы я кормила его, а я нет. Тогда он сам стал его кормить. Говорил с ним, как будто он что-то понимал. А через неделю или десять дней он сбежал. Я вышла покурить, а когда вернулась, он сбежал. Видимо, давно собирался меня кинуть.
– Через десять дней? Когда ребенок родился?
– По-моему, двадцать первого октября.
– А Холлисен сбежал с вашим сыном в начале ноября?
– Примерно. Точно я не помню.
– А что потом?
– Он все звонил мне, говорил, что я еще могу родить второго. А я не хотела второго, я и первого не хотела! Мне нужны были только деньги. Но денег у него не было, у него вообще ни хрена не было. Он все собирался уехать, улететь, только ему не хватало на билет. Ни на что не хватало, даже на еду.