Он пожал плечами:
— Мне все равно, или ты боишься, что тебе будут гадости делать?
— Пусть попробуют, — пожала плечами я, — что-то серьезное не подстроят, а злые языки… Ну, к ним я привыкла!
Было так забавно наблюдать за входящими в аудиторию студентами! «Ревизор» отдыхает! Шок, непонимание, растерянность, открытое любопытство от парней и неприкрытая злость от девушек — словом, просто коктейль эмоций. Рейн же явно развлекался, наблюдая за сокурсниками, и смешил меня предположениями, каким будет лицо у следующего. Вошел Дойл, осторожно покосился на нас и сел рядом со мной, затем в аудиторию, весело о чем-то переговариваясь, вошли Сигни и Лан, чье появление вызвало новую волну взглядов от присутствующих. Сигни села рядом с Дойлом, который явно чувствовал себя не в своей тарелке, по другую руку от нее занял место Лан.
Преподаватель по теории магии буквально ворвался в аудиторию, сразу словно сделав ее меньше: высокий, под два метра ростом, крупный мужчина с копной растрепанных черных волос, такой же бородой и широким, чуть красноватым улыбающимся лицом гуляки и жизнелюба. Синий камзол топорщился в районе талии, выдавая брюшко любителя вкусно и обильно поесть.
— Доброе утро, студенты! — от громового звука его голоса задрожали стекла. — Я ваш преподаватель по одному из самых замечательных предметов — теории магии, магистр Граяр эр Лорран. Сегодня я расскажу о том, почему без моего предмета вам никогда не стать магами! Эту лекцию вы можете не записывать, но в дальнейшем, — он сурово насупил брови, — имейте ввиду, я терпеть не могу лентяев и прогульщиков!
Кстати, магистр оказался прав — теория магии оказалась фактически… магической физикой! Она изучала фундаментальные вещи: связь между различными видами энергии, материей и их преобразованиями. И если на первом-третьем курсе изучение было чисто теоретическим в связи с практически отсутствующим у студентов магическим резервом, то четвертый курс был практически полностью посвящен экспериментально-практической части. Все это магистр рассказывал, то расхаживая по аудитории, то воздевая руки к небу, то присаживаясь на краешек стола. Его лицо было одухотворенным, глаза горели — словом, он явно был влюблен в свой предмет и постарается привить ту же любовь нам. Впрочем, полуобернувшись и окинув взглядом сокурсников, я поняла, что мало кто разделяет мой восторг. Большинство аристократок сидело с кислой миной или оживленно о чем-то сплетничали, мужская часть аудитории в основном имела скучающий вид. Честно, я бы на месте преподавателя обиделась! В этот момент я взглянула на Кэла и вздрогнула: его глаза светились, он весь подался вперед, словно впитывая слова магистра и был просто непозволительно хорош в эту минуту! Я поспешно отвела взгляд, но недостаточно быстро, чтобы он не успел взглянуть на меня. На пару секунд между нами словно протянулась нить — и оборвалась…