— Лин, так нечестно, — наконец не выдержал Кэл, — у меня мысли принимают совсем другое направление…
— А никто не обещал, что будет честно, — промурлыкала я, запуская руки под его рубашку, — ты думай, думай…
— Все-таки Рейн прав, вредная ты, — выдохнул он, откидывая голову назад и подставляя шею моим поцелуям, — ох… сдаюсь…
— Нет, — остановилась я, поддразнивая, — я жду версий, не надо сдаваться.
— Ммм… не останавливайся… на вопросы ответишь?
— На некоторые, — ответила, стягивая с него рубашку и касаясь губами кожи.
— О… это личные мотивы, верно? Но не связанные с гибелью ее семьи?
— Да на оба вопроса, — и выгнулась, позволяя ему снять с меня рубашку, а затем прикусила бархатистую кожу на груди и тут же зализала ее.
— Она хочет быть похожей на тебя, верно ведь? — голос прерывистый, и я очень хорошо чувствую, как влияют на него мои действия.
— Верно, талантливый мой, — чуть отодвигаюсь, и мои руки и губы спускаются ниже.
— Лин, — почти стон.
Боги, как же мне нравится эта игра! И ему тоже — я вижу, чувствую это, продолжая свои все более откровенные ласки.
— Боги, что ты творишь…
— Я? Жду новых вопросов, — отвечаю между поцелуями.
— Из-за мужчины, да? Влюбилась она в кого-то из наших друзей, и думает, что будь она боевиком, у нее больше шансов?
— Да, ты прав, — мой шепот становится прерывистым, и я выгибаюсь ему навстречу, зову его, — прав во всем, счастье мое…
Он отстранился, подхватил меня на руки и опустил на кровать, стягивая еще оставшуюся на мне одежду, а затем накрыл губами затвердевший сосок. Ладонь скользнула ниже, накрывая лоно, заставляя меня вскрикнуть от острого, почти непереносимого желания, желания почувствовать его в себе, принадлежать ему. Я потянулась к нему, но он отстранился и покачал головой:
— Теперь моя очередь…
Его губы и руки продолжили свое мучительно-сладкое путешествие по моему телу, а я потерялась в ощущениях, чувствуя все остро, как будто в первый раз, позволяя ему управлять собой, безмолвно умоляя о большем. И когда наконец ощутила долгожданное вторжение, лишь подалась навстречу, обвивая ногами его бедра, сливаясь с ним воедино в древнем танце страсти и равно чувствуя свое и его наслаждение…
— Какая же ты сладкая, моя Лин, — шепот Кэла заставил сердце сжаться от нежности.
— Это ты потрясающий, любимый, — прошептала в ответ, — боги, я самая счастливая женщина на свете…
Он обнял меня и удовлетворенно вздохнул:
— Ммм, хорошо… — и добавил чуть позже, — кстати, а ты все-таки проиграла…
— Да? Мне нравится проигрывать тебе, — ответила я, улыбаясь, — впрочем, и выигрывать тоже нравится. Хотя ты не до конца выиграл, имя-то не прозвучало!