Я вздохнула.
О, мамочка, как мне было грустно, что она не видела меня сейчас, что я не могу поделиться с ней не своим горем, не своим счастьем. Мысль о том, что способности достались мне от нее, все чаще навивала грусть.
— Руби, Шано смотрит на тебя именно так, и ты отвечаешь ему тем же, золотко. Я же вижу.
Я молчала. А смысл что-то говорить? Она и так поняла все, и сейчас сочувственно взяв меня за руку, сказала:
— Я не знаю, о чем он думает, но я вижу в нем того, кто сможет защитить тебя, детка. Даже если ты не найдешь в себе ответных чувств, старайся держаться поближе, а если найдешь, будь еще ближе, дорогая.
— Ох, Мотти.
Женщина прижала мою склонившуюся голову к своей пышной груди и начала гладить по голове.
— Мужчины странные люди, милая. Ты ни когда их не поймешь, но можешь понять правила, по которым они играют. Просто береги себя, детка.
Проболтав до опустошения обеих бутылок, я проводила графиню и упала в кровать. Хмель играл во мне и нестерпимо клонил в сон, закрыв глаза, я поняла что засыпаю.
Завтра я уезжаю. Прощай Рубина! Здравствуй Белла!
**********************************************************
Проснувшись утром, я впервые не была одна.
Шано смотрел на меня и улыбался.
Выглядел он сегодня не обычно, плотные тканевые брюки, простая рубаха, не плотно прилагающая к телу, и куртка с серыми вставками, напоминающее дизайн платье Шаархе. Темные волосы были собранны в тугой хвост, и перетянуты кожаным ремешком.
— Просыпайся, соня.
— Добра и солнца вам, господин граф. — Сказала я и уткнулась заспанным лицом в подушку.
— Голова болит?
Я прислушалась к себе. Голова не просто болела, она раскалывалась на части. Вот только не хватало поступить в школу с похмелья!
Граф понял все без слов, и провел рукой по моим волосам.
— Вставай, сейчас станет лучше.
И по телу разлилось приятное тепло, наполняя меня бодростью и снимая боль.
— Ты не заменим. — Я перевернулась и уткнулась лицом в графа.
Он хмыкнул и прижал меня одной рукой.
— Так вот помни об этом.
Провалявшись так еще, какое-то время, я решила, что все-таки придется подняться.
— А почему ты так одет?
— Это форма преподавателей.
— Красивая.
— Твоя тоже тебе понравиться.
Провозившись еще несколько часов, я перепроверила собранные вещи, собралась, попрощалась с отцом и Матильдой, посидела на дорожку, взгрустнула и немного поплакала.
— Ты только на каникулы обязательно возвращайся.
— Хорошо, папа.
— Поздно спать не ложись.
— Хорошо.
— Не забывай есть.
— Хорошо.
— Хорошо учись.
— Я все проконтролирую, Майколтон. — Прервал отца граф, и по-хозяйски обнял меня за плечи одной рукой, другой держа мои чемоданы.