Перед ними был Аль-Карак — Замок Орла.
Огромные квадратные башни, увенчанные коническими вершинами, росли, казалось, одна из другой — во всяком случае, так виделось издалека. Единственные ворота были высечены из камня; река совершенно окружала его, и со всех сторон подступали скалы.
Леонардо тотчас узнал замок: он видел его прежде, миражем в пустыне, который в горячке он счёл своим собором памяти.
Куан — и святой Августин — были правы: настоящее будущего существует, и можно увидеть его как бы в воспоминании. Но это озарение было быстро поглощено горячкой, кипящей Летой[118], которая всё ещё бурлила в нём.
Время дарует помощь даже и нам,
Наконец, в ответ на наши молитвы...
Помощь Бога.
Вергилий
Пытки и мучения, причиняемые телу во время
допросов, следует понимать лишь как средство
достижения правды.
Domitius Ulpianus[119]
Знай же, что в последние дни настанут времена
тяжкие.
2-е Послание Тимофею, 3:1
Зал пыток был прекрасен.
Расположенный в западном крыле замка, близ кухни, он больше походил на просторный чертог итальянского вельможи, чем на место дознаний. На дальней стене, разделённой пилястрами, были написаны в европейской манере фрески, изображающие великие битвы — Леонардо узнал руку Филиппо Липпи, Марко Дзоппо, Петруса Кристуса, — и в пыльном свете казалось, что фигуры слегка шевелятся, словно и шум боя, и смерть остановились лишь на мгновение. На прочих стенах тоже были росписи, как религиозные, так и светские, которые высоко оценил бы даже Лоренцо; портреты, изображения Распятия и Благовестия были блестящи. Пол покрывали майоликовые цветные плитки; резные деревянные панели, украшавшие стены, переходили в скамьи.
Леонардо обежал взглядом палату, но внимание его приковали орудия пыток: дыба, на которой кости выдёргивали из суставов, тиски, чтобы превращать тело в фарш. Была там колыбель, усаженная изнутри рядами шипов, и машина, чтобы поднимать колыбель в воздух. Были козлы, столбы и столы, уставленные и увешанные оковами, и кандалами, и самыми разными ножами, пилами, топорами, боронами; всевозможными приспособлениями для того, чтобы жечь, ломать, рубить и душить. Весь этот инвентарь смерти располагался вокруг маленького пылающего очага с кромкой, на которой лежало несколько докрасна раскалённых инструментов. На стене скромно висели разнообразные железные конструкции. Иные походили на маски, другие — на крючья, головные повязки, шипастые клетки. Тяжёлые занавески разделяли поперёк стену пыток, скрывая одну жертву от другой... скрывая жертвы от зрителей. Вонь прогорклого пота, палёного мяса, страха, испражнений и рвоты была сокрушающа, и Леонардо и Сандро прикрыли рты.