— Леонардо... проснись, сынок. — Хилал улыбался ему, и лицо его было гладким, как плиты в соборе памяти. Хилал, как и Леонардо, ехал на рослом белом коне — подарок калифа из лучшего его табуна. Бенедетто ехал рядом с Леонардо, упорно глядя перед собой, словно целиком погруженный в свои мысли, словно Леонардо не то что не было рядом — вообще не существовало. Позади и по обе стороны от них везли на тележках и повозках, соединённых цепями, сотню пушек и осадных орудий; лёгкие орудия были прикреплены к собственным колёсным возкам. Несколько пушек здесь были изобретения Леонардо, были здесь также и скорострельные пушки, и на всех было написано: «Винчиус». Ещё везли вооружённые косами колесницы, также творения Леонардо, вереницу бомбард, мортир, баллист; новейшие орудия тянулись бок о бок с самыми примитивными — пушками, которые стреляли арбалетными болтами и использовались ещё со времён Рима.
— Я только что говорил с калифом, — продолжал Хилал. — Нам надлежит вперёд войска ехать в Дамаск.
— Вот как? — отозвался Леонардо.
Бенедетто повернулся к Хилалу, явно заинтересованный его словами.
— Мы будем ждать калифа к северу от города. После того что случилось в Эски Шаме, калиф не хочет ставить лагерь слишком близко от города.
— Но я думал остаться. Калиф сказал, что я могу поработать над...
— Ты не подчинишься приказу калифа? — спросил Хилал тихо и угрожающе. — Что сделано, то сделано. Нет времени заниматься новыми изобретениями. Мы возьмём с собой все пушки и машины, сколько сможем, но калиф желает, чтобы ты присоединился к нему. — Он усмехнулся. — Так что, похоже, последнее слово всё же осталось за твоим мёртвым братом.
Он имел в виду Зороастро.
Леонардо ехал с Хилалом, который взял с собой только два полка своих собственных королевских мамлюков, считавшихся лучшими телохранителями и наездниками во всей гвардии калифа, и артиллеристов. Ехали все верхом, потому что срок поджимал — итого две тысячи людей, большей частью лёгкой конницы. Кайит Бей переменил свои намерения: место встречи будет в лагере Уссуна Кассано, ибо даже если бы Хилал опередил своего повелителя, машины Леонардо дадут персидскому царю преимущество над турками. Рядом с Хилалом ехал мальчик по имени Миткаль, напоминавший Леонардо юного Никколо. Он был полон жизни и неуёмной энергии и то и дело дёргал за полу Хилала, обращая его внимание то вон на тот дом, то вон на эту гору, то на ручей, то на цветок. Горы покрывал живой ковёр алых анемонов и цветущих асфоделей; прозрачные потоки, словно расплавленные зеркала, ниспадали с обрывов и неслись по дну глубоких ущелий. Они ехали узкими перевалами, где горстка солдат с лёгкостью выстояла бы против двухтысячного отряда Хилала. Это была страна либо света, либо тьмы; лишь на рассвете или с приходом сумерек мир хоть немного терял свою резкость и ясный воздух становился прозрачно-мягким, как во Флоренции — Флоренции, которая казалась Леонардо всего лишь сном.