Леонардо уделил объявлению лишь столько внимания, сколько понадобилось, чтобы взглянуть на него, потому что подобные заявления всегда вывешивали на столбах в дни священных праздников и карнавалов, когда повсюду разъезжала стража.
Переполненные улицы и переулки вокруг Виа деи Серви провоняли навозом, и сотни приверженцев Медичи скакали в armeggeria[20]. Шествие Медичи, двигаясь навстречу Пацци, медленно приближалось к собору. Процессию эту составляли компании по дюжине, как предписывал закон, человек в каждой: двенадцать — апостольское число.
Делом armeggeria было демонстрировать мощь таких компаний. Частенько стычки между компаниями враждебных семейств превращали праздники в битву. Чаще, впрочем, поваленными и покалеченными оказывались не благородные зачинщики, а любопытствующие зеваки. Все отпрыски знатных родов, что поддерживали Медичи — Нерони, Пандольфини, Аччиоли, Альберти, Руччелаи, Аламанни, — были здесь, с оружием в руках и в цветах Медичи; и Джулиано и Лоренцо, великие предводители сборных отрядов, тоже были верхом — они скакали на одинаковых мышастых конях, подаренных королём Неаполя Фарранте.
Процессия Пацци приближалась; скоро будут слышны звуки труб, на которых играют пажи в первых рядах их стражи.
— Сандро очень рискует, принимая участие в процессии Пацци, — сказал Леонардо Зороастро, когда они подходили к собору. — Это компрометирует его, ведь он близкий друг Медичи. Мне всё это не нравится, и особенно я тревожусь за Джиневру. Надеюсь, его великолепие держит в руках своих людей: уверен, что этой ночью им захочется пролить немного крови Пацци.
— В канун Пасхи это запрещено Богом, — заметил Зороастро.
— Вот не знал, что ты религиозен, Зороастро, — саркастически заметил Леонардо.
— Мало кому известна моя глубочайшая духовность, — отозвался Зороастро. Чуть заметная улыбка растворилась во тьме.
— Думаю, кремни обеспечат нам защиту от кровопролития. — Леонардо выпустил руку Никколо. — И Медичи и Пацци уважают святые реликвии... Я не хочу искать тебя в этой толпе, — сказал он мальчику. — Ты должен стоять рядом с нами. Понятно?
Никколо кивнул, но внимание его было занято стражей и группкой зловещих Товарищей Ночи, поддерживавших Медичи; одетые в тёмное доминиканцы носили неофициальное, но ненавидимое звание inquisitore[21]. Стражу Медичи пышно разодели в доспехи и ливреи алого бархата с золотом. Копья и мечи блестели в багряном сиянии факелов. Кони были богато изукрашены, в тех же цветах, что и всадники. Более пятидесяти факельщиков в синем Дамаске и коротких плащах, расшитых гербами Медичи, шли впереди и позади воинов, которых возглавляли Лоренцо и Джулиано. Джулиано, как всегда, прекрасный, одет был целиком в серебряное; его шёлковый корсаж украшали жемчуг и серебро, а на шапке красовался огромный рубин.