– Очень ловко, – одобрил он, откладывая наушник. – Назовите, пожалуйста, ваши имена.
– Я полковник Ларкин, майор Маккой, капитан авиации Марлоу, – представил всех Ларкин.
Ёсима улыбнулся:
– Хотите закурить? – Он предложил пачку «Куа».
Каждый из них взял по сигарете и прикурил у Ёсимы. Курили в молчании.
– Отключите радио и идите со мной.
Пальцы Мака дрожали, когда он наклонился над приемником. Он нервно оглянулся, когда из ночи возник другой японский офицер и взволнованно зашептал что-то на ухо Ёсиме. Минуту тот смотрел на него, потеряв дар речи, потом рявкнул на охранника, стоявшего у дверей, и торопливо ушел вместе с офицером и остальными охранниками.
– В чем дело? – спросил Ларкин, не спуская глаз с охранника, который держал их под прицелом винтовки.
Мак стоял около кровати над приемником. Колени его тряслись, он едва дышал. Справившись с волнением, он хрипло сказал:
– Мне, кажется, я знаю. Это из-за новостей. У меня не было времени рассказать вам. Мы… мы сделали новую бомбу. Атомную. Вчера в девять пятнадцать утра ее сбросили на Хиросиму. Весь город уничтожен. Сказали, что число жертв измеряется сотнями тысяч – мужчины, женщины и дети!
– О господи!
Ларкин сел. Часовой не ожидал такого нахальства и чуть было не спустил курок. Мак крикнул ему по-малайски:
– Подожди, он ведь просто сел!
– Все садитесь! – прокричал часовой в ответ, ругая их по-малайски. Они выполнили приказ. Тогда он примирительно сказал: – Вы, придурки! Осторожнее, когда двигаетесь! Я отвечаю за вас. Оставайтесь там, где сидите. И не двигайтесь! Я буду стрелять без предупреждения.
Они сидели молча. Через некоторое время сон сморил их. Они спали беспокойным некрепким сном под резким светом электрической лампочки, отгоняя москитов.
На рассвете часового сменили. Трое друзей по-прежнему сидели в хижине. Мимо барака по тропинке ходили люди, но старались не смотреть в их сторону и держаться подальше от хижины.
День под знойным небом был унылым. Он тянулся долго. Бесконечно долго по сравнению с обычным днем.
В полдень они увидели, как к часовому подошел Грей и отдал ему честь. В руках он держал два котелка.
– Можно дать им? – Он открыл котелки и показал часовому еду.
Тот пожал плечами и кивнул.
Грей пересек веранду и поставил еду на входе. Глаза его покраснели, а взгляд пронизывал арестованных.
– Извините, еда холодная.
– Пришли позлорадствовать, Грей, старина? – спросил Питер Марлоу с невеселой улыбкой.
– Мне не доставляет удовольствия видеть вас арестованными. Да, я хотел поймать вас, но за нарушение законов. Но вас арестовали за то, что вы рисковали жизнью ради нас. Вам просто чертовски везет, ведь вы уходите в сиянии славы.