Восемь человек на нарядах. На самых-самых необходимых нарядах. О секретах, обходах тылов, работе по очистке пограничных знаков и просек мы давно забыли; отдельного дежурного по связи и сигнализации у нас, кажется, никогда и не было, его обязанности возлагались на дежурного по заставе…
Но кроме этих нарядов есть еще и другие, обеспечивающие существование бойцов. Нужны кочегары, гужбанщики (это те, кто кормит свиней, коров, лошадей), нужно пилить дрова, чтобы обогревать здание… Повар нужен.
Повариха у нас жена хомута (прапорщика) Лидия Александровна. Когда было электричество, она справлялась, но свет часто вырубали, и тогда приходилось топить печь на кухне, а для этого ей требовался помощник… Пилили дрова циркуляркой. Это был не станок (говорят, теперь появились даже ручные циркулярки), а именно пила – огромный диск закреплен меж двух железных труб, оканчивающихся с одной стороны подвешенным грузом, а с другой обмотанной изолентой ручкой. Трубы, а вместе с ними диск, поднимали, подсовывали бревно, а потом опускали и начинали пилить…
Опасная, конечно, конструкция, но она позволяла расправляться с любой толщины лесинами. Правда, требовались люди – вытащить эту лесину из завала, донести до циркулярки, двигать вперед по мере отпиливания чурок. В любом случае необходимо минимум трое для этого наряда: один на пиле, двое возятся с бревном и чурками.
Когда я прибыл на заставу, огромный, высоченный дровяник был полон чурками и уже наколотыми поленьями, но вот прошел неполный год, и – почти пусто. А настоящая зима еще не началась.
– Уголь надо завозить, – говорили парни, оглядывая завалы толстенных лесин неподалеку от циркулярки.
– Печи для дров приспособлены, – отвечал грустно прапорщик. – Начнем углем топить – испортим.
– Ну на зиму-то хватит. А потом – весна. А осенью мы дембельнёмся.
Прапор усмехался:
– Вы-то дембельнётесь, а нам здесь… как до Китая раком… Так! – Он сбрасывал с себя тоску. – Сальников, заводи бульдозер, будем растаскивать эти баррикады. Не замерзать же действительно…
Массового труда давно не было; там-сям копошился один, редко двое бойцов. Кто-то очищал от снежной каши плац, кто-то подшаманивал вечно ломающийся заставской «УАЗ» по прозвищу Череп, кто-то тащил в ведре жидкие помои свиньям.
Три свиньи были худющие, подпрыгивали, завидев человека, в своем загоне метра на полтора вверх, не хрюкали, а рычали. Были они очень похожи на псов. А псы передохли… Последний – Амур – упал прямо в наряде в начале ноября.
К нам приезжала целая комиссия, проверяла, что это случилось со служебными собаками. Подозревали, что мы их травим, морим голодом, пугали ответственностью, дисбатом, но потом пришли к выводу: собаки не выдержали нагрузок.