— Что… что вы делаете? — хрипло спросила Спичкина, вытаращив на меня глаза.
Я изо всех сил махала рукой, но пиявки и не шелохнулись. Тогда я принялась отдирать одну из них, но не тут-то было. Она скользила у меня в пальцах и держалась крепко, никакими силами не оторвешь. Теперь, дорогуша, отправишься вслед за Соболевой, подумала я. Но Спичкина, прилагая, очевидно, массу усилий, чтобы не хлопнуться в обморок, на слабых ногах уже семенила к своему столику и вернулась с пробиркой и ваткой, источающей запах нашатыря. Она подносила ватку к пиявкам, и те одна за другой отваливались, падая в стакан, который она держала.
Когда процедура была закончена, я с удивлением посмотрела на нее.
— Как это ловко у вас получилось, — сказала я и прибавила после секундной, паузы: — Сегодня.
— Нет. — Она покачала в отчаянии головой. — Это мне гирудотерапевт наша потом объяснила, как поступать в таких случаях.
Лицо у нее было бледным, как маска, и я ей поверила. Мне тоже было не по себе от присутствия маленьких черных убийц. Но теперь я знала наверняка, что историю с гирудами газеты не выдумали.
— А женщина, — спросила я, — какая она была?
— Совсем не помню.
— Ну хоть рост какой? Сложение? Может быть, как у меня? Или как у моей подруги?
— Совсем не как у вашей подруги! — ответила Спичкина резко, словно очнулась от гипноза. — И вообще вам пора, подруга ждет.
Я вышла в зал, стараясь не обращать внимания на то, что ранки на пальце все еще немного кровоточат. Мадам разглядывала прилавок возле кассы. Девушка азартно расхваливала ей ярко-рыжую помаду.
— К сожалению, Мадам терпеть не может оранжевый цвет, — сказала Мадам девушке, и та посмотрела на меня так, словно речь шла обо мне.
В машине она сидела притихшая. Я тоже вышла из роли и не пыталась развеселить ее. Своих проблем хватало. Но я-то со своими проблемами справлюсь, а вот она… Никогда ее такой не видела, честное слово! Что-то происходит с Мадам, клянусь. Она меняется прямо на глазах.
— Мадам, — спросила я без обычных своих кривляний, положенных мне по роли, — что-то не так?
— Все в порядке, — ответила она быстро. — Все очень хорошо.
***
Я, наверно, совсем сошел с ума, потому что решился все-таки поехать к Клариссе. Разумеется, я предупредил ее, что приеду. Разумеется, она ждала меня с самого раннего утра, вымыв голову и закончив генеральную уборку, затеянную еще накануне вечером. Она приготовила пару веселых приветствий, испекла шарлотку и, пожалуй, припасла бутылочку красного вина. Так, на всякий случай. Нет, нет. Это вино она купила давно, очень давно, скорее всего оно пылится у нее в шкафу со дня нашего знакомства. И я уверен: один-единственный мой вздох, рассеянный взгляд — и бутылочка будет извлечена из паутины и темноты буфета, щеки Клариссы зарумянятся, глаза блеснут сдержанностью отчаяния.