Сначала я рассказал про Жанну, показал фотографии, где мы бутузим друг друга по голове погремушками. Она слегка оттаяла, улыбнулась, рассматривая наши одинаковые костюмчики.
— Какая красивая у вас мама, — сказала она.
— Жанна тоже выросла красивой. Это ее и погубило.
— Ты так думаешь?
— Я все время об этом думаю. Что, да как, да почему. Но до сих пор не знаю ответа.
— Ты чувствуешь себя виноватым?
— Да.
— Из-за своего изобретения с кадриками?
Я был благодарен ей за то, что она понизила голос. И не потому, что Мадам могла ее услышать, а потому, что Алла не хотела, чтобы она нас услышала.
— Это — полбеды.
— Надеюсь, вторая половина беды состоит в том, что ты обманул меня?
Мне очень хотелось ответить ей «да», упасть на колени и быть прощенным раз и навсегда. Я видел, что она готова быть обманутой, она даже хочет, чтобы ее обманули. Но я чувствовал, что рано или поздно, сейчас или потом многое еще откроется в этой истории. И уж если избавляться от обмана, то сейчас, одним махом покончив со всем.
— Не только.
Алла удивленно подняла брови. Я провел рукой по волосам и смял сигарету в пепельнице.
— Я достал пленку с Мадам, совершив большую подлость.
— Ты ведь старался помочь Жанне…
— Метод был слишком отвратителен…
— Ты бы не стал к нему прибегать, если бы не любил сестру…
— Все равно это было гадко.
— Перестань! — остановила меня Алла.
Она сама остановила меня. Я уже готов был ей все рассказать, я уже начал рассказывать. Но она не стала меня слушать.
— Я виделась с Соболевой сегодня. Вижу, ты не удивлен?
— Нет. Эля говорила, что собирается уехать, что больше не может сидеть и терпеливо ждать, когда настанет ее очередь.
— Она считает, что это дело рук Мадам.
— Она так сказала?
— Да. Мадам или кого-то из ее окружения.
— А кто же еще это может быть?
— Не знаю. Только это не она. Но теперь я хочу услышать самое интересное.
Я внутренне содрогнулся. Неужели Эля рассказала ей? Значит, она знает и требует теперь подробностей. И во второй раз за сегодняшний вечер я был готов идти до конца, но Алла закончила свой вопрос совсем не так, как я предполагал.
— Расскажи, как ты подобрался ко мне, сыщик.
Вздох облегчения вырвался у меня одновременно с улыбкой. Ну конечно, для моей милой девочки самое главное — то, что было между нами.
— После гибели Жанны ты решил отыскать того, кто… — подсказала она мне.
— Нет. Я был уверен, что это нелепая случайность. Жуткая, несправедливая, но все-таки случайность. Мы тогда часто собирались втроем: я, Ира и Эля. Как на поминки. В воздухе витала мысль о расплате за подлог. Но есть, так сказать, кармическая расплата, и совсем другое — расплата реальная, когда за спиной справедливости стоит не слепой случай, а конкретный человек.