Колесики и шестеренки моих мозгов медленно стали приходить в движение, выводя меня из оцепенения. Думать было тяжело: генерация любых идей требовала определенных усилий, которые мне не хотелось прикладывать.
Почему убийство Менкена меня так задело?
Я считал, что он не заслуживает смерти? Не знаю. Но, он был врагом. Отец Мэтта Мердока — врагом не был. Однако, я обрек его на смерть. Почему сейчас мне так тяжело?
Потому что я не видел смерть Мердока собственными глазами.
Я не видел ничего подобного. Никогда. Ни в одной из своих жизней. Просто раньше мне везло.
Было не так уж и сложно обречь на смерть незнакомого человека — так же просто, как пройти мимо хрипящего нищего, даже понимая, что ему нужна помощь.
Убить и не помочь — это не одно и то же…
Ложь.
Мысль хлестнула по сознанию словно кнут. В следующий миг она раскрылась передо мной во всем своем великолепии.
Мне плевать на Менкена. Мне плевать на то, что я помог убить его… Нет, не так… Не плевать, конечно, а скорее… Короче, если это и волнует мое сознание, то явно не в первую очередь. Да, меня охватывает ужас, при мысли о том, что мы убили человека, но не это главное. Главное, это…
Предательство.
Вот что заставляет сердце болезненно сжиматься.
Они предали меня. Использовали в своих целях. Растоптали мое доверие.
Чтобы спрятаться от этого чувства, я позволил себе рефлексию. Мое сознание укрылось за одной яростью чтобы не замечать другую.
— То, что мы сделали — имело смысл? — спросил я, глядя на Айрис поверх стакана с шоколадом.
Она ощутимо вздрогнула, украдкой стрельнула глазами по сторонам. Задумалась на секунду. Потом уверенно кивнула:
— Да.
Я до хруста сжал зубы, чтобы не заорать.
Спокойно.
Они все продумали. И они не могли рассчитывать на мое одобрение: не стоит забывать, что я для них — всего лишь пятнадцатилетний пацан. Они не могли знать, что я, скорее всего, одобрил бы их план, если бы не придумал ничего лучше…
Ложь.
У них не было выбора…
Ложь.
Они не могли поступить иначе…
Ложь.
— Я бы съел еще и курочку, если можно, — заговорил я, когда убедился, что смогу справиться с голосом.
— Конечно, — Айрис торопливо поднялась, убежала делать заказ.
Я зажмурился, позволив болезненной гримасе, наконец-то, выползти наружу. Еще раз несколько раз вздохнул и выдохнул, вгоняя сознание в некое подобие медитации. Взял эмоции под контроль.
И когда Айрис вернулась с заказом, на моем лице не было и следа прошедших переживаний.
* * *
— Как он? — Норман наполнил свой стакан больше чем наполовину, чего не позволял себе уже давно.
— Намного лучше, чем я ожидала, — Айрис задумчиво покрутила в руках бокал с белым вином.